Можно понять молодого графа, ведь сейчас у него незавидное положение. Почти проиграна война, враги обложили его по всем фронтам, и справиться с таким количеством противников попросту невозможно. Выбора у него нет, приходится как-то выкручиваться.
— Пап, а может не надо? Не нравится мне это… — миловидная улыбчивая блондинка сейчас уселась напротив него на стуле и умоляюще посмотрела на отца. — Выглядит так, будто Булатов хочет использовать инвалидов, как живой щит, — девушка, действительно, переживала за всех этих ребят. Но мужчина лишь помотал головой.
— А какая им разница? — вздохнул он, и откинулся на спинку кресла, сжав в руке одно из личных дел своих подопечных. — Они ненужные инвалиды, и многие без лишних сомнений выберут смерть в бою и с улыбкой на лице, чем влачить жалкое существование в бедности и одиночестве, словно беспомощные черви.
Яковлев посмотрел на свою культю и тяжело вздохнул. Он вспомнил, сколько пришлось пережить унижений и боли. Собственно, потому он и смог создать эту организацию. Поднял старые связи, нашел поддержку Империи, и уже сейчас смог пристроить на работу немало таких же, как он.
— Он не будет их использовать, как пушечное мясо, я уверен! У него точно на них другие планы… Ты видела его глаза? Такой человек не может так поступить, — задумчиво проговорил Яковлев, но дочь с ним не согласилась.
— Внешность бывает обманчива… — помотала она головой.
— Бывает, да… Но ты видела его спутника? Это сам Черномор. Этот старик нарушит все приказы, но подобного никогда не допустит. Старой закалки человек, твёрдый, как сталь, — мужчина даже улыбнулся, предавшись каким-то своим воспоминаниям из молодости. Примерно тогда он и лишился руки. — И кстати, его, грубо говоря, разорвало на куски, и он умер. Но про смерть, как оказалось, были только слухи.
— Ты думаешь… — глаза девушки расширились от удивления. Она тоже слышала о каком-то старике Черноморе, и о том, какие страшные раны он получил несколько лет назад. Как раз до известий о смерти хотели внести и его в базу соискателей.
— Да, у этого парня явно есть свои секреты, — ухмыльнулся тот. — Знаешь, что? Бери все эти дела и удали их из базы, от греха подальше. Никто не должен знать об этих документах. Почти уверен, что они скоро сами вернутся и попросят об этом.
— Но… я всё равно не понимаю, зачем это, — совсем растерялась красавица.
— А тут нечего понимать, — улыбнулся мужчина. — Он выбрал лишь самых тяжелых инвалидов. Тех, кто не выкарабкается, в любом случае. А кто может быть вернее тех, кому ты подарил новый смысл в жизни?
Даже не заметил, как мы домчались до замка. Тогда как стены увидел издалека. Теперь они возвышаются над лесом, невольно привлекая внимание своим шикарным видом. Возможно, даже лишнее внимание. Но когда видишь ворота, всё встает на свои места. Да, надо будет поскорее их достроить. Есть пара мыслей, как сделать их точно неприступными.
Первым делом зашел к Виктории. Девушка была по уши загружена какими-то организационными вопросами, но для меня всё равно нашла минутку-другую. Даже почаевничать с ней смогли, причем, в тишине и покое. Графиня просто выставила в качестве охраны своих волков, и те не подпускали никого к дверям ее кабинета.
Впрочем, я зашел попросить Викторию направить ее умертвий в рудники. По данным от голубя, иномирцы начали проявлять излишнюю активность, высылая в пролесок небольшие отряды разведки, а это мне совершенно не нужно. Так что пусть в лес не ходят, волков боятся.
Следом отправился готовиться к предстоящему лечению. Карман не бесконечный, но надо забить его до отказа. И этого всё равно не хватит. Правда, время у меня еще есть. Завтра прибудет первая партия инвалидов, но для начала Черномор устроит им тяжелое испытание на верность. И только тем, кто его пройдет, я подарю полное исцеление. Другим же раскрывать тайны не стоит. Зато, если всё пройдет хорошо, моя армия значительно укрепится. И не какими-то слабаками, а матёрыми воинами, что прошли не одно сражение, и закалились в боях.
Так и пролетел весь день. Я даже не заметил, как наступил вечер. И всё у меня, как не у людей. Есть гора артефактов, а их продать нельзя. Есть земли, а выращивать на них ничего невозможно, все посевы тут же сожгут враги. Я аристократ, а возможностей у меня меньше, чем у простолюдина. И в гвардию набираю только инвалидов и иномирцев.