Пролог
Возможно ли это, что людей как скот загоняют в лагеря? Возможно ли, что общество разделено на касты с правилами и условностями? Возможно ли, что можно пасть на дно эволюции? Возможно ли, что Любовь – это болезнь?
Чего хочет добиться моя бабушка, задавая эти глупые вопросы. Наше общество безупречно, у каждого есть свое место и цель – служить на благо государству. У нас нет бедных или паразитов общества. Не хочешь сам работать или не способен сделать это – будешь помещен в лагерь дум. В этом месте предоставят работу, кров и еду, но отберут возможность воспитывать детей. Чтобы не плодить трутней. И я не собираюсь думать иначе, т.к. быть бесполезным – это позор.
Некоторые странности бабушки приходится хранить в секрете - любительница запрещенной поэзии, восхваляющей Любовь. Жена законника – скрытая преступница, хм, забавно. Она живет лживыми мечтами прошлого, не утратившая иллюзий. То, что она не закрыта в лечебнице – заслуга моего дедушки, он считает, что это часть ее сущности, то, чего невозможно лишить. Я люблю ее конечно, но порой просто невозможно слушать этот бред о чувствах, по ее словам она любит дедушку. Мы считаем, что она больна.
Глава 1.
Каждое утро похоже на предыдущее: подъем в 6.30, утреннее омовение, пробежка, завтрак, всеобщая зарядка в 7.30 на площади, с воспеванием и медитацией к всемирному Разуму. После я иду на учебу, ведь я скоро буду принадлежать к касте Медицины.
Мое место было определено с детства и я всегда стремилась стать частью огромного и необъятного мира медицины. Чтобы получить это место, мне пришлось пройти через многое, уже в возрасте семи лет проводят первый тест, который не проходят по приблизительным подсчетам около 20 % детей и отправляются в интернаты, где учатся три года и с 10 лет в поселения рабочих.
В возрасте 10 лет происходит второе распределение, благодаря ему отсеивается еще около 10% детей. На этом этапе необходимо пройти медицинское обследование, оценивание внешности, беседу с психологом и тест на умственные способности. С рождения у каждого есть генетический паспорт, благодаря которому можно понять кто ты и на что способен.
У меня средние данные, но их хватает на то, чтобы стать врачом. Я плыву по течению, но точно знаю, что хочу быть частью чего-то большего, нужной, полезной. Я вышла из кабинки телепортатора и направилась в Академию. Ко мне навстречу вышел Дерол:
-Кэээт, доброе утро, ты сегодня рано, надеюсь мы вместе попадем на практическое занятие сегодня и все же смогу тебе показать, что такое идеальный шов.
Дерол был русоволосым среднего роста и крепкого телосложения, знакомы мы с момента поступления, уже четыре года. Он стал бы неплохим спутником: потомственный врач, легкий в общении и невероятно талантливый в операционной. С ним мы могли бы стать идеальной ячейкой идеального общества. У меня был еще месяц до распределения. До того момента, когда я узнаю имя своего избранника и Дерек вполне мог им стать. Но мой идеальный мир рухнул, когда я встретила Криса, ставшего большим, чем просто пациент.
Крис
После очередной стычки с отступниками меня отвезли в приемник, перевязать рану на предплечье. В этом не было острой необходимости, но напарник соблюдал протокол. Защитников берегли и даже с пустяковой раной отправляли на осмотр.
В кабинете Глеб (с моим опытом службы многих врачей я уже знал лично) осмотрел колотую рану – отступник в отчаянной попытке бросился на меня с ножом. Ничего серьезного, разумеется, он не выявил, но взял кровь на анализы и вызвал медсестру для перевязки.
Вошла стройная девушка с темными длинными волосами, отливающими медью, но меня поразило не это, а серо-зеленые глаза, которые смотрели на меня с неясным выражением.
Катерина
Глеб Николаевич вызвал для перевязки, сегодня я проходила практику у него. В кабинете был мужчина от которого веяло силой и властью, это был Защитник. Судя по нашивкам, он занимал не последнее место в касте.
Я взяла сэт со скоросшивателем и принялась за обработку и сшивание раны. Из карты следует, что перед мной Кристиан Швец, Защитник Первой степени, возраст 27 лет, наверное он один из немногих кто получил это звание столь рано. Из под ресниц я наблюдала за ним. Черт возьми, он красив какой-то опасной красотой: темные волосы, стальные глаза, трехдневная щетина, ничуть не портившая его. Бабушка бы сказала, что в такого можно и влюбиться. Что за мысли, за такое можно и в лечебницу отправиться. Меня не выпускали из эстетического плена его сильные загорелые руки, острый взгляд, аромат резкий, хвойный, с примесью кофе. Я старалась закончить скорее и покинуть эту комнату, сводящую меня с ума. Последние секунды, иии все, через неделю о ране не останется даже воспоминания. Я сложила сэт обратно в чемодан и развернулась, чтобы уйти, как меня остановила крепкая кисть: