— Фамилия, имя отчество, дата и место рождения, — начал он.
Я назвал свои, только год рождения подправил, состарив себя ровно на восемьдесят лет, чтобы не запутаться. То есть мне скоро будет двадцать четыре.
— Место рождения не помню, — закончил я.
— Как это не помните⁈ — удивился он.
— А вы свое помните⁈ — изобразил я изумление.
— Да, — ответил он.
— Странно. Ученые утверждают, что новорожденные начинают запоминать только в возрасте несколько месяцев и даже лет, — сказал я.
Он улыбнулся и уточнил:
— Нет, так я тоже не помню! Мне надо знать, какое место у вас записано в личном деле.
— Не помню и боюсь соврать. Вы же предупредили об ответственности за дачу ложных показаний, — объяснил я.
Еще в первую мою эпоху, в советскую ее часть, мой одноклассник, опер из управления собственной безопасности МВД, как-то за рюмкой супа просветил, как надо вести себя на допросах. Единственно правильный ответ — не помню. К нему не подкопаешься и срок с его помощью не намотаешь. Ты не отказываешься давать показания, нет оснований обвинить в ложных и при этом не набалтываешь сам себе срок. Человеческая память — вещь темная, недоказуемая и очень индивидуальная. У кого-то хорошо развита долговременная, у кого-то кратковременная, у кого-то оперативная, двигательная, образная… При этом, если надо, сегодня помню, а завтра забыл, и наоборот.
— Лейтенант, не трать время, — перешел я на «ты». — Я ничего не помню. Очнулся вчера — или позавчера? — посреди леса. Кто я такой, как туда попал⁈ Хоть убей, не помню! Я вот только что назвал тебе свое имя и дату рождения потому, что всплыли в мозгу, а правильные они или нет — понятия не имею.
— Да, странно всё. В нашей базе вас нет и в международной тоже. Такое впечатление, что вы никогда не существовали или приехали из одной из неразвитых стран Африки или Океании, не подписавшей Международную полицейскую конвенцию, но при этом видно, что русский язык для вас родной и выглядите, как типичный гражданин из европейской части, хотя одеты странно, — сообщил он. — Отправлю-ка я вас к врачам на обследование. Всё равно просто так, без чипа о вашей личности, выпустить нельзя. Вы не сможете жить, не нарушая закон.
Видимо, советское правило «Без бумажки ты букашка, а с бумажкой — человек» уверенно зашагало по всей планете, только вместо бумажки стал чип. Кто бы мог подумать, что тоталитарный коммунистический режим просто опережал время⁈
4
Доктор Юшкевич оказался пожилым, родившимся в начале третьего тысячелетия. Он был внешне похож на президента Лукашенко, а внутренне — полная противоположность. Более доверчивого человека или умело маскирующегося под такового я не встречал. Мне даже как-то стыдно было ему врать. Если бы разговор шел с глазу на глаз, я бы выложил фантастическую правду. На мое счастье или несчастье это было как бы научное обследование под камеру, и я полулежал в специальном кресле с присоединенными ко мне датчиками в самых неожиданных местах. Видимо, это нынешний детектор лжи. Я читал, как обманывать аппарат. Надо эмоционально накрутить себя, и тогда все ответы будут похожи на вранье, попробуй разберись, где какой. Уверен, что с этим уже научились бороться. Поэтому выбрал противоположный путь — полное отключение, абсолютный пофигизм, чтобы все ответы выглядели чистой правдой. Как научили меня синоби, если хочешь, чтобы тебя приняли за дерево, почувствуй себя им. Я так и сделал, вжившись в образ бесчувственного зомби.
На вопросы отвечал быстро, не задумываясь, не вникая в смысл. В основном коротко «да» или «нет». Иногда, как в случае с местом рождения, дал расширенный, заявив, что на ум приходят три города, и назвал Путивль, в котором родился, Макеевку, в которой вырос, и деревню в Тверской области, где был прописан. Некоторые вопросы удивили меня.
— Вы воевали в Китае? — спросил доктор Юшкевич.
Значит, у великого соседа тоже была бойня. Интересно, с кем? По весовой категории напрашивалась только Россия, Индия и США, если последние смогли оклематься после Второй гражданской войны и опять обнаглели.
— Да, — ответил я.
— На стороне правительства или восставших? — задал он следующий вопрос.
О, значит, там тоже была гражданская война!
— На обеих, — признался я.
Воевал ведь и за императора, и на стороне англичан, которых можно считать мятежниками.
— Были наемником? — уточнил доктор Юшкевич.
— Да, — согласился я, хотя в те времена это называлось по-другому.