Садясь в машину, ловлю на себе удивлённые взгляды мамы и сестры, но я так устала, что не обращаю на это вниманию. Опускаю голову на колени маме и прикрываю глаза. Мне спокойно, тепло и весь кошмар, надеюсь, подошёл к концу. Не проходит и пяти минут, как я погружаюсь в сон под шёпот Беллы и плавное покачивание машины.
Открываю глаза, когда мы подъезжаем к дорожке у нашего дома. С последнего раза тут ничего не изменилось, небольшой белый забор, мамины розы перед окнами и мерседес Байрона на парковке.
- Байрон тут? - произношу, потирая глаза, чтобы окончательно проснуться. Как бы мне ни хотелось, но встречаться с ним этот - то, чтобы я поменяла в своём привычном образе жизни.
- Папа очень ждёт тебя! - Изабелла воодушевлённо сообщает мне, что заставляет скривиться. И мне, и ему доподлинно известно, что мы не испытываем радости от присутствия друг друга. Думаю, что он расстроился, когда узнал, что мне посчастливилось остаться в живых, могу поклясться, что он бы обрадовался, окажись я на месте Келвина или Марисы.
- Белла, я была похищена, а не лишена памяти! - бросаю, смотря на лучезарное лицо сестры, когда, когда она уже откроит свои глаза и увидит, насколько мы призираем друг друга. Выхожу наружку, вдыхая лёгкий аромат розовых кустов, он проникает в мои лёгкие, заставляя блаженно простонать. Как же приятно оказаться дома, среди всего знакомого и родного. Там, в заточение, где воняла из каждого угла, а от солнечного света мы были ограничены, сейчас видит всё беспрепятственно, кажется высшим удовольствием определённо, после всего случившегося я стану смотреть на обыденные вещи под другим уклоном.
За столом в светлой гостиной сидит он, вид у него говорит сам за себя: злой, нервный, недовольный. Руки сцеплены в замок и лежат на столе покрытой белой скатертью. Мама лёгкой походкой подходит к нему и аккуратно касается его щеки, на лице этого ублюдка практически ничего не изменилась, только гнев и разочарование даёт мне полную уверенность в том, что я права в своих мыслях на тему моего спасения.
- Папочка, а вот и мы! - видимо, только одна Изабелла радуется всему происходящему, а мы втроём с лицами, будто кого-то хороним. У мамы виноватый взгляд, словно она мысленно извиняется за своего мужа-придурка.
- Здравствуй, Белла! - при упоминании имени сестры голос отца немного смягчается, но переведя на меня взгляд, хмуриться. – Ты в порядке? - это не вопрос мне, это словно укор.
-Да! - холодно отвечаю.
— Значит так! - он встаёт и шагает в сторону, мать вытягивается словно струна, я, наоборот, сутулюсь, потому что отлично знаю его, знаю этот тон, и ничего хорошего он не означает. – Я не намерен устаивать праздничный обед в честь того, что ты...- он бросает в меня презрительный взгляд. – Что, ты, Анабель вернулась, для меня это однозначно не праздник, и …
- Папа, но… - Изабела поддаётся вперёд, но отец выставляет руку, указывая ей закрыть рот, впервые замечаю в глазах сестры удивление вперемежку с разочарованием.
- И уж точно не повод радостно отмечать воссоединение семьи, нет, увольте меня! - его взгляд прожигает меня, словно я грязь под его ногами, ничтожество, и, чёрт возьми, я не могу понять, он действительно решил сейчас показать своё истинное лицо пред любимой дочерью. Могу сказать только одно, мне дико интересно, что будет дальше.
Слёзы кататься по щекам, но я не прячу их, пусть сестра видит, что мне не всё равно. Путь видит, что это не впервые, его оскорбление и унижение, пренебрежительное отношение и ненависть. Я не чувствую боли, меня это не трогает, этот всего лишь усталость и желание показать сестре то, что она так тщательно не замечала. Он лишь ухмыльнулся, приподнимая один угол рта. В глазах пусто, ничего не отражают его стеклянные глаза, ничего! Как, впрочем, и всегда. - И не нужно здесь разводить концерт! - его голос гремит, я невольно дёргаюсь.