Закончив этот завтрак, который напоминал минуту молчания, так как ни мама ни я не желали разговаривать после того, что случилось, а Белла всё время переписывалась в телефоне, изредка бросая на нас вопросительные взгляды, да в отличии о меня в колледже Белла популярна, у неё есть куча друзей и воздыхателей, что не сказать обо мне.
- Ана, детка, ну что случилось? - спросила мама, когда я стояла возле посудомойки, скрывая грязную посуду, обняв за плечи.
- Мы кажеться, всё обсудили, нет? - злость всё ещё согревает меня, и непонимание, но матери словно память отшибает каждые пять секунд. Вот её бьёт Байрон, а вот она уже стоит, улыбаясь, машет нам вслед.
- Анабель, милая моя девочка, пожалуйста, не воспринимай всё так близко к сердцу! - попытки исправить испорченный завтрак увенчиваются провалом.
- Мама, всё нормально, проехали! - вздохнула и обняла её, мне было неприятно смотреть, как моя мама расстраивается, и это даже перевешивает то, что я зла на неё. – Я всё знаю!
Обхожу свою машину, плюхаюсь на водительское сиденье, Белла у же расположилась на пассажирском, достав блеск, красит ими губу.
- Готова? - как только машина приветственно рыкнула, Белла спрашивает меня.
- А у меня есть выбор? Дай подумать, - зависаю на несколько секунд, делая вид, что у меня серьёзный мыслительный процесс, - Ах да, у меня нет выбора! - Давай, поехали, а то опоздаем! - фыркает она, закрывая козырёк с маленьким зеркальцем.
Университет находился в тысячи миль от дома, на закрытой территории, где мы находились с понедельника по пятницу, а на выходные возвращались домой. Такой распорядок меня не смущал, даже, наоборот, радовал, так как я могла целых пять дней не сталкиваться с Байроном, но очень скучала по маме и была в режиме ожидания, что вот-вот откуда-нибудь прилетит.
Глава 2
Анабель
Меня не любил такое ощущение весь университет, с персоналом и самими его постройками.
На территории располагалось несколько кампусов, разбитых по факультетам, на территории каждого кампуса зоны, где была мужская и женская часть. Я жила в северной части, кампус-север, незатейливо гласила табличка у тропинки ведущую на территорию. Тут собрались студенту факультетов управления, бизнеса, менеджмента и юриспруденции, самая большая часть приходилось на север, видимо, в соединённых штатах Америки был дефицит всей нечисти под названием менеджеры и банкиры.
На юге расположились факультеты психологии, педагогике, медицины и биоинженерия, Белла входила в их число, её факультет был самым престижным, так как биоинженеры славились выпускниками по всему миру гениальными и известными. Запад занял спортивный факультет и военная кафедра, преимущественно в западных числились парни, тем самым их кампус был самым шумным, славясь грандиозными вечеринками. Восточная часть была занята обслуживающим персоналом, преподавательским составом, и практически не вызывал интереса у студентов.
В центре расположимся сам университет, с тремя зданиями, остроконечными, больше похожими на башню, соединёнными на втором и третьем этажах между собой туннельными проходами. Они представляли собой стеклянные коридоры, в которых на переменах толпились студенты.
Двор университета был самым любимым для меня, вокруг располагались беседки и скамьи, затерявшиеся среди огромных величественных деревьев и кустистой растительностью. В тёплое время года буйство красок поражало, а беседки с полукруглыми каркасами оплетала вьющаяся роза, различных оттенков, заполняя ароматом всё вокруг.
Парковка заполнена различными марками машин, тут можно было отыскать Порше и ламбарджине соседствующую с небольшими пикапами и старенькими моделями, наподобие моей тойоты. Объясняется такой размах очень просто, раз в год двадцать мест присуждалось абитуриентам, которые выиграли конкурс, преимущественно в это число входили дети из малообеспеченных семей, так как богачам незачем напрягаться, для них местечко всего припасено заботливыми родителями. Ещё десять мест выдавали для воспитанников детских домов, и хотя никто не воспринимал их, для меня они били немного опасные и намного взрослее нас. Будто они прожили эту жизнь на лет пять семь дольше, чем мы, хотя по факту все были ровесниками.