– Хорошо, давай встретимся после работы…
Часть вторая
Григорий Пантелеевич Сак человек суровый.
Совсем не гладко сложилась судьба этого крепкого мужчины. К своим пятидесяти пяти повидал всякое, и угрюмая мрачность обыкновенна для него.
Отрезая перочинным ножом ломтики яблока, он смотрел исподлобья на вошедшего. Тонкие очки сползли на кончик острого носа. Крупные челюсти мерно двигались, перемалывая сочную мякоть.
– Пока ничего не нашёл, Грегор, – стоявший у двери рослый мужчина сорока лет смотрел прямо и невозмутимо.
– За полгода ни одного? Плохо ищешь, Малёк.
– Зато до этого сразу двух.
– Поэтому и прощаю. Пока… Проходи, присаживайся.
Александр Малый, тот, которого звали Мальком, подошёл и расслабленно расселся в скрипнувшем офисном кресле.
Окно раскрыто настежь – толстые стены ещё не начали остывать, лето ушло только по календарю. Порывами сквозняка трепало сложенные жалюзи и доносило крики детворы со школьного двора. Солнечно, тепло, осень пока в раздумье.
– Мне эти рожи уже снятся. Целыми днями туда-сюда по сети, смотрю-выискиваю. Рожи, рожи, морды, рыла! – Александр взял со стола карандаш и машинально стал им выстукивать между пальцев.
– Ты себя не нахваливай, я за это деньги плачу.
Малёк задумался, набычившись.
– Мне было бы легче искать, если б знал, для чего, – вздохнув, он выпрямился и посмотрел на начальника.
– Не твоё дело, сколько можно об этом говорить?
– Понял, – Александр снова опустил голову.
– Просто ищи по фотороботу, без лишних вопросов.
– Да устал уже. Чокнуться можно! Физиономии мельтешат перед глазами, даже если спать лягу!
– Неужто нет красоток? – криво усмехнулся Сак.
– Чуток совсем, – Малёк подумал. – Нет, много… Но все на одно лицо. Инкубаторские.
– Молодежь одна, вот и кажутся одинаковыми.
– Конечно, молодняк сплошь, чего ещё ждать от «Вконтакте»?
– В «Одноклассниках» смотри, там публика старше.
В глазах визитёра мелькнула хитринка, он подобрался, съежился и вкрадчиво пробормотал:
– Шеф, можно недельку отдыху?
Григорий Пантелеевич глянул поверх очков:
– Давай. Но не больше!
Малёк подскочил:
– Начальник, ты просто волшебник! Не ожидал, честно слово!
– Вперёд-вперёд, ступай! – Сак небрежно махнул крепкой ладонью.
Они молчали. Слышно тихое дыхание любимой.
– Ты меня удивляешь, Митя, – Катя отняла палец от напомаженных губ и повернулась к нему, сидевшему рядом в нерешительности. Юноше хотелось коснуться её плеч, тронуть тонкую руку, обнять за талию.
– Хорошо получилось, да? – отвлекся он от кружившей голову истомы.
– Не то слово. Замечательно! Но…
– Что? – он вскинул брови.
– Увлёкся. Красивая форма увела от содержания. Молодой ты, – Екатерина провела тёплой ладошкой по щеке. – Молоденький!
Дмитрий задумался, глядя на свой шедевр. И вдруг понял без слов, что имела в виду милая. Эти гипнотизирующие линии…
– …Эти изощренные градации цвета, эта многослойная вязь из прямоугольных и овальных волн – всё это безумно красиво… – начала Катя.
– …Но это затмевает смысл. Он утонул во фракталах, – Дима спокойно вынес приговор собственному творению.
– Да, как произведение само по себе – просто прелесть, – Екатерина пыталась смягчить расправу автора над самим собой. – Сизые, голубые волны, то углом, то круглые, эффектно переходят в серые, бурые… Хорошо получился этот непростой градиент. И этот же принцип повторяется на уровне оттенков цвета. Это завораживает, вне всякого сомнения, даже несмотря на то, что я наркоманка по этой части. Сколько ты творил, Митя?
– Полчаса.
– Как? Всего тридцать минут?
– Да.
Екатерина смотрела с восхищением. Такой взгляд вызывал эйфорию.
– Ты мастер, Дима!