– Ты извини, пожалуйста, что так напирала. Мне ужасно неловко теперь, Митя!
– Виолетта, – он задержал дыхание. – В последний вечер вы не говорили?
– Нет. Мне казалось, она вечная.
Значит, Величко просьбу выполнила, но совершенно неведомым путем.
Виолетта всхлипнула:
– Дима, можно с тобой встретиться сегодня? Прости, так расстроилась, хочется поплакать в мужское плечо.
– Да, конечно. Понимаю. Жди звонка часов в шесть.
– Хорошо.
Отодвинув телефон, Дмитрий задумался. Антон, подойдя, положил ладонь на плечо:
– Что стал невесел, друг?
– Один хороший человек умер.
– Ого. Сильно знакомый?
– Нет. Но почтенный, и мне помог изрядно.
– Ты так изысканно иногда изъясняешься! – усмехнувшись, Антон вышел на перекур.
Вот так в один миг сменилась тональность дня. Настолько, что даже высветившееся через час «МЛ» не сумело закруглить минор. Острая нота переживания висела на высоте.
– Митя, угадай, где я? – Катя была весела, гулкое эхо вторило словам.
– Не знаю, – простодушно ответил он, продолжая думать о печальном известии.
– Выйди в коридор!
– Зачем?
– Не спрашивай, выходи! – она озорничала, будто флиртующая старшеклассница.
– Ну, хорошо… – Дмитрий прошёл мимо недоумённо глянувшей Светы в длинный коридор офисного центра.
– Вышел? – Катя тянула интригу.
– Да.
– Иди к лестнице.
– Иду, – он начал догадываться, и на сумрачном лице возникла улыбка.
– Спускайся на этаж…
– Да я уж понял.
Он стремглав проскочил один пролёт и вбежал в известный закуток, в котором некоторые девчонки курили зимой, боясь холода и начальственного гнева одновременно.
Ну конечно, Катя сделала географическое открытие в пространстве здания и стояла в полумраке, блестя глазами и зубками. Один шаг – и любовники слились в поцелуе!
О, как сладко умела она это делать!
– Митя, ты меня уговорил, – запыхавшись после бурных объятий, выдавила она и закашлялась. Глаза сияют, свет из коридора отражается в зрачках.
– Это ты о чём? – неожиданно по-взрослому, с баском ответил он.
Она весело сощурилась и тронула губами. Ей понравилось.
– Мне Вероника сосватала психолога, когда я сболтнула ей про нашу размолвку.
– И? – он пытался повторить удачную интонацию.
– Позвонила, записалась на приём сегодня вечером. Пойдёшь со мной?
Закравшееся подозрение не давало покоя, и Дмитрий спросил прямо:
– Катя, скажи честно, ты опять смотрела картины?
– Да. Извини, – она продолжала улыбаться.
Он помолчал. И медленно обнял её:
– Конечно, схожу с тобой. Во сколько?
– Я специально подгадала, чтобы тебе удобно было. В шесть. Успеем, это недалеко.
Он вдруг понял, что за улыбкой скрывались боль и страх перед собственной слабостью. Сейчас она под гипнозом странного наркотика, но со дна души взывает отчаянье.
Дмитрий прижал её к себе и пробормотал на ухо:
– Я пойду с тобой. Люблю же тебя.
– Я тоже, – широкая улыбка, но в глазах слёзы. Знают ли её многочисленные подчинённые, насколько беспомощна сейчас их королева?
– Подождёшь меня в офисе?
– Нет-нет, это исключено, – она посерьёзнела, и повеяло знакомым начальственным холодком. – Заеду за тобой в половине шестого, не задерживайся!
Она коротко чмокнула и, смотря в глаза, отодвинулась, собираясь выйти.
И вдруг, выдохнув, снова со страстью впилась поцелуем, прижав к себе с неожиданной для тонких рук силой.
Через минуту она ушла, шепнув: «Жди, скоро приеду!». А Дима остался в полутьме, слыша это многозначительное «скоро…». Необычно было сказано.
Сверху застучали каблучки. Девичий смех послышался рядом. Он поспешил покинуть их излюбленный укромный уголок. Впрочем, не успел, и его проводили недоумёнными взглядами в спину. Женщины вообще любят организовывать пространства «только для нас, прекрасных» – журналы, магазины, фитнес-клубы и прочее, куда мужчинам вход воспрещён.