– Мы всегда со всем старанием к делу подходим, Григорий Пантелеевич. Заказал у дизайнера знакомого, даже маленький тираж напечатали.
– Ишь ты! Подари-ка десяток, вдруг для чего сгодится?
– Да легко. Мне ж по делу от силы пара понадобится. Секретарю да нашей крале.
– В общем, расхвалишь товар и скажешь, что шеф старенький, с трудом ходит, ноги болят. Поэтому надо спуститься к машине, потолковать лично, – Сак взял стопку визиток.
– Точно так.
– Именно шулай! – вставил, широко усмехнувшись, Малёк.
– Чего? – отвлёкся Пижон.
– Это он по-татарски, – начальник холодно посмотрел на водителя.
– Ага… Понял… Значит, шеф пожилой, ходить не может. Если что, так сразу на место прибудем, магазин лицом предъявим.
– Это, по-моему, лишнее. Может насторожиться. Сходу катить в соседнюю область – как-то подозрительно это. – Сак потёр глаз.
Иосиф рассмеялся:
– Да нет, что вы уж прямо, Григорий Пантелеевич! Торговая точка у нас неподалеку, продаем филиалы сначала здесь, а потом у себя, если у вас денег, конечно, хватит…
– А вот это правильно. Подколоть их понты – верное дело. Виду не подаст, но взъерепенится, скажет про себя – да я все ваши предприятия куплю вместе с вами, будете рабами на моих плантациях пахать.
Все трое ездоков рассмеялись.
Потрёпанная машина катила ровно. Так же спокойно шёл разговор. Иногда они замолкали, завороженно глядя на тянувшуюся за окном тусклую равнину с редкими селениями. Потом пошли угрюмые леса – в их тёмной глубине таилось то, что жгло душу Сака неистовым огнём жажды. Дремучая тайга хранила тайну, до которой столько лет добирался этот мрачный человек.
Шуршали шины, свистел ветер, летела под колёса серая лента трассы.
Впереди десяток часов утомительной езды. В воскресенье они отдохнут, присмотрятся. А в понедельник будет решаться судьба той, кто ещё и не догадывается о стремительно надвигающейся беде.
Суббота прошла быстро и завершилась рано. Выполненная работа подзуживала позвонить по номеру «МЛ» тут же, но Дмитрий решил выждать хотя б немного.
Среди дня случилось странное и пугающее событие. Он играл в компьютерную игру, убивая время до вечера, как вдруг ворох непонятных фигур промчался в голове. Дима на краткий миг ощутил себя находящимся в иной реальности. И в этом подпространстве перед ним возникло лицо Кати – будто на киноэкране, в 3D.
Мелькнувшая иллюзия была до предела реалистичной и напугала дизайнера. Он нажал паузу в игре и сел столбом, думая, что это значит. Удивительное дело, но успокоился Дмитрий скоро и уже через пару минут снова вёл войска в любимой пошаговой стратегии.
Он настолько расслабился, что даже посмотрел телевизор вместе с мамой. Вообще, как и многие нынче, Митя считал «зомбоящик» безусловным злом и не тратил на него время уже несколько лет. А тут что-то захотелось лицезреть пёструю мешанину из новостей, криминала и постоянно хохочущих и дурачащихся ведущих шоу.
Наконец, набрал номер Кати.
Говорили недолго. Вначале сдержанно похвастался тем, что, похоже, выполнил заказ. Патронесса, рассмеявшись по-доброму, предложила встретиться завтра. И тут, практически одновременно – вспомнили, что на календаре пятнадцатое сентября. А это значило, что прошёл ровно месяц с их знакомства.
«Вот и хорошо, отметим заодно и это. Я позвоню, приедешь ко мне ближе к вечеру, приготовлю праздничный ужин на двоих!» – сказала Екатерина и, поворковав ещё немного, они завершили разговор.
Бурных эмоций не было, какая-то пустынность в сердце весь день. Словно всевышний дизайнер убавил насыщенность тонов, двинув соответствующий рычажок влево.
В то же время осталось приятное послевкусие от короткой беседы. Что бы там ни было, она его любила, и это грело. Мир добрел, в принципе не меняясь.
В воскресенье, в отличие от предыдущего дня, Дима проснулся поздно, почти в обед. Сказалась усталость от нервной недели. И то, что вчера мало спал, тоже дало о себе знать.
Взъерошенный и опухший после долгого сна, он чистил зубы, когда позвонила Катя. «Почувствовала, что ты встал», – сказала она с заботливой интонацией, и Дмитрий сразу же вспомнил о разнице в возрасте. Всё-таки немного неудобно то, что иногда она относится к нему по-матерински. Молодой дизайнер видел в ней чуть ли ни ровесницу, а богатая женщина, похоже, испытывала возникающую у многих зрелых дам потребность в юном поклоннике. О котором можно между делом похлопотать. И которого при случае можно пожурить, как напакостившего щенка.