– Подальше отползём и спрячемся, Митрич за полчаса доберётся, надеюсь, – пыхтела Вероника. – Не хочу на глаза полицейским попадаться с таким добром. Сразу куча ненужных вопросов возникнет!
– Понятно, – отрешённо согласился юноша.
Они перебрались через канаву у дороги, забрели далеко в поле и спрятались под кривым низким деревом с пожухшей понизу листвой. Из земли удачно торчал ветхий бетонный блок, легли за ним и смотрели.
В доме всё стихло – пару раз громко звякнуло, и наступила тишина.
– Ой, что ж они не выходят? – Вероника приложила подрагивавшие пальцы к губам.
– Кто? – Дима всё не мог прийти в себя.
– Да наши, кто ещё? Тебе хочется, чтоб эти бандюганы, что ли, вылезли?
– Нет.
– Ну, вот и сиди молча, – она нервничала. – Ну что ж не выйдут-то? Ой, мама-мама… Друг друга порешили, что ли?
Неожиданно рявкнула сирена – из-за угла, сильно качаясь на ухабах, выскочили три полицейских «бобика». Машины в мгновение ока подлетели к дому. Выпрыгнули полицейские в форме и несколько крепышей в чёрном, в масках и с короткими автоматами. Все гуськом побежали в дом прямо с ходу. Автомобили ещё раскачивались, а штурмовики уже, замерев на секунду у входа, вломились в дверь, словно в кино.
Дмитрий и Вероника смотрели на сцену, разинув рты. Всё происходило стремительно – через полминуты спецназ уже волок драчунов из дому. Все они, похоже, были без сознания – головы бессильно мотаются, ноги волочатся по земле. Полицейские деловито укладывали их в машины. Один из приехавших громко кричал в рацию: «Сейчас подъедем, медиков вызывай в отделение!»
– Ой, Артур! – ахнула женщина и чуть не вскочила, Дима успел дёрнуть её за плечо.
Татарин шёл, словно раненный Чапай – рубаха в крови и вся разорвана в лохмотья, лицо разбито, глаз заплыл. Однако он был единственным, державшимся на ногах и шёл до уазика самостоятельно. Два здоровяка вели его под руки даже с некоторым уважением. И так же почтительно усадили на сиденье. Захлопали двери, машины, выпустив сизый дым, укатили. Остались двое полицейских, которые, пройдясь туда-сюда, зашли во двор и сели на скамейку у крыльца. Они курили, негромко и беспечно разговаривая. Соседская собака надрывалась истошным лаем, хозяин наконец-то вышел посмотреть, в чём дело. Увидев людей в форме, он прикрикнул на собаку, отцепил её и увёл на огород. Взбалмошная псина не утихомиривалась даже там. Видимо, схлопотала в итоге – взвизгнула и наконец-то заткнулась. Сосед вернулся, поднялся на крыльцо, выкинул полено и, посмотрев на скучавших полицейских, мрачно сплюнул.
Когда он ушёл в дом, Вероника опомнилась:
– Так! Давай-ка подальше отползём. Не надо тут на виду к Митричу загружаться. Похоже, все живы и ладно. Потом разберёмся. Ну-ка, аккуратно и быстренько!
Они подняли бесчувственное тело и поволокли, прячась за высокой сухой травой.
Уйдя достаточно, остановились перевести дух.
– Катька-Катька, что ж они с тобой сделали? – женщина погладила подругу по щеке и торопливо заговорила в телефон: – Митрич, ты где?
В трубке неразборчиво прозудело.
– Понятно. Уже рядом. На глаза шибко не попадайся, машина видная. Не доезжая развилки, встань и жди. Сами дотащим как-нибудь, не надо светиться, полиция уже прискакала!
Дмитрий и Вероника снова подняли Катю и потащили к условленному месту. Через минуты три вдали блеснул свет фар и знакомое авто выкатилось на просёлочную дорогу. Силуэт мужчины, плохо различимый в сумерках, быстро отделился от остановившейся иномарки и стал приближаться.
– Митрич? Помочь всё-таки решил? – пыхтевшая Вероника остановилась, отдуваясь.
– Жалко на вас смотреть, как куль с цементом тянете, доходяги! – мужчина легко поднял Катю на плечо и, сильно вминая дорожную пыль, скоро зашагал обратно.
– Да ладно, что смогли уж. И без того ужас сколько протащили! А ты вон какой амбал! – подруга семенила рядом с высоким Митричем и тараторила, шумно дыша и отплёвываясь.
Дима понуро брёл следом, повесив голову. Устал, сил нет.
– Хорошо, что ты со мной сейчас, – Екатерина прижалась горячим телом и положила голову на плечо. Руку забросила на грудь, так и льнёт, словно хочет раствориться в милом.