В бестравные солончаки,
В бурые, глинистые пески
Мой народ отправил ты,
Мой многоглавый город Кум-Кент
Сделал песком 2, обезглавил ты!
Эй, владыка-хан, великий хан!
У кобылицы два соска:
Если один пропадет,
Не будет в другом молока.
Вот верблюд двугорбый идет.
Если горб один пропадет,
Силы не будет в другом.
Лишил ты мой народ земли,
У него, значит, счастья нет.
К врагу твои птенцы перешли,—
У тебя, значит, власти нет!
Если я на старости лет -
Сделал две головы из одной,
Стал я двум владыкам слугой,
То, значит, справедливости нет,
Правды нет в державе твоей,
Если ты голову можешь отсечь,
Можешь в крови вымазать меч,—
Ханский меч, Токтамыш, приготовь:
Вот моя голова, моя кровь!»
Перед ханом, слов не тая,
Пал на колени Кутлукыя.
Хан Токтамыш сказал в ответ:
«Гай, татарин ты, гай, татарин ты!
От мангыта рожденный на свет
Нечистый, нагульный татарин ты!
Вчера твоя жизнь — быль.
Сегодня — пепел, пыль.
Вчерашний бий сегодня умрет.
Уничтожу я весь твой род!»
Двух биев позвал Токтамыш.
С Дюрменом пришел Чакмагыш.
Сказал Токтамыш-хан:
«Эй, Дюрмен, бий Дюрмен!
Ты возьми свой бердыш,
Кинжал обнажи кривой
Над вражеской головой!
Кутлукыя — лже-бий:
Голову ему отруби!
Была у него жена.
Пери была она.
Подарила ему дитя,
К своим потом улетя.
Найди и убей дитя!
А ты, бий Чакмагыш,
К юрте его поспешишь.
Кресало — имя твое 3,
Так высеки пламя свое!
Кутлукыя — подлый бий:
Дом его разруби,
Разрубив, сожги в огне!»
Стоявший в стороне
Славный бий Джантимир,
В стране своей — старший пир,
Отец шести сыновей,
Воспитатель ханских детей,
Советчик в ханских делах,—
Старцем уважаемым был,
Мужем почитаемым был.
Нуждались в его словах
Молодые и старики.
Голенища его широки!
Хан его ставил высоко!
С Кутлукыя, в юные дни,
Кровью окрасил он молоко,
Побратимами стали они 4.
Колено пред ханом он преклонил:
— Владыка мой хан, великий мой хан!
Что останется, если земля уйдет?
Народ без земли останется!
Что останется, если уйдет народ?
Страна без людей останется!
Что останется, если страна уйдет?
Матери молоко останется!5
А если и молоко пропадет?
Язык, сосавший белую грудь,
Язык сладкогласный останется!
Язык пропадет, уйдут слова —
Письмо мудреца останется!
Погибнет мудрая голова,
Но кровь в потомстве останется!
А если потомство погубить,
Все поколение перебить,
Чужеземец в стране останется!
Судьбою сраженный навсегда,
Потомства лишенный и гнезда,
Блеющий, как дурной баран,
Хан одинокий останется!
Великий мой хан, владыка мой хан!
Кутлукыя — сокольничий твой.
Смилуйся над его головой!
Один из предков его
Врагом-губителем был,
Другой из предков его
Другом-воителем был,
Один из предков был раб,
Другой — правителем был,
А старший дед — Туклас Ходжахмет —
Пиром-святителем был.
В рабстве жил один его дед.
Бием был другой его дед.
Раб ошибется, бий простит.
Бий ошибется, хан простит.
Во имя моих старых лет,
Хан мой, прости вероломство его.
А не простишь вероломство его,
Тогда прости потомство его,
Крови ребенка не проливай,
Смерти ребенка не предавай!»
Так говорил Джантимир-бий.
Не принял владыка эти слова
Был гнев его крепок, милость — слаба
Славен стольный град Сарай
Восемьдесят улиц там,
Сотни башен взметнулись там,
Выше всех — Алтын Таш,
А за ним — Салкын Таш,
Место, на котором казнят,—
Виноват ли, не виноват!
Соизволил хан приказать
Сокольничего связать,
На лобное место привести.
И на закате долгого дня,
Около большого пня
Кутлукыя на колени стал.
Бий Дюрмен секиру достал,
Секира блеснула едва,—
Упала с плеч голова.
Не принял хан Джантимира слова,—
Не думал ему Джантимир уступить.
Понял он сразу, как поступить.
Направил путь к юрте своей.
У Джантимира шесть сыновей
Шестой сын — Кубугыл.
Взял он родное дитя,
В дом Кутлукыя поспешил,
Сына в колыбель положил.
Широки голенища его!
Сына бедного Кутлукыи
Спрятал у себя в сапоге,
Принес в свое жилище его.
После него Дюрмен пришел.
В колыбели дитя нашел.
Крикнул он в тихом жилье:
«Для чего тебе ходить по земле?
Лучше пусть ходит ханский приказ.