В общем, в воздухе над физфаком ощутимо пахло неприятностями.
Которые меня, впрочем, пока еще не коснулись. Полиция и криминалисты из СК уже вовсю работали, бегая туда сюда, а машины все продолжали прибывать. Вокруг памятника героям Второй Отечественной я насчитал чуть ли не дюжину служебных авто, от обычных легковушек до похожего на буханку автобуса со спецами. Кто-то не поленился вызвать опергруппу, хотя сражаться им было уже не с кем: все до единого налетчики упокоились навеки и теперь мирно лежали на бетонных плитах внизу в черных пластиковых мешках, дожидаясь своей очереди на погрузку.
Казалось, в университетский городок стянулась полиция чуть ли не со всего Петергофа, но меня куда больше интересовали не машины с имперскими орлами на дверцах и капотах, а один-единственный черный седан, на принадлежность которого указывала только «мигалка». Машина остановилась чуть поодаль от полицейских, и наружу выбралась знакомая фигура.
Не то, чтобы особенно мной уважаемая, однако достаточно интересная, чтобы я не поленился спуститься со ступеней физфака вниз, навстречу прибывшему господину.
— Так и знал, что и на этот раз не обойдется без вас! — проворчал Соболев вместо приветствия. — Господь милосердный, что здесь случилось?
Его высокородие статский советник вновь облачился в свой обычный наряд — строгий костюм и чуть приталенное однобортное пальто темно-серого цвета. Но прежней суровой солидности, положенной высокому чину Третьего отделения собственной его величества канцелярии, похоже, так и и не смог вернуть. Соболев втягивал голову в плечи, все больше напоминая замерзшего тощего голубя, и что-то подсказывало — дело не только в холоде и ветре.
С самой нашей встречи в Стрельне он сидел тише воды и ниже травы. И не потрудился позвонить, даже когда мы с гардемаринами взяли штурмом усадьбу и отправили на тот свет младшего Распутина. Видимо, надеялся, что я поймаю шальную пулю или на веки вечные загремлю в наряд и буду занят настолько, что не найду времени портить ему жизнь своими визитами. Со временем действительно было не очень, а вот с пулей…
С пулей Соболеву все-таки не повезло.
— Что здесь случилось? — с ухмылкой переспросил я. — Откуда мне знать, ваше высокородие? Если мне не изменяет память, ловить вооруженных преступников — работа полиции и Третьего отделения, но никак не курсанта Морского корпуса… Впрочем, не буду держать вас в неведении. Меня пытались убить. — Я развернулся и указал на пластиковые мешки у нижних ступенек лестницы. — Вот они. Но, боюсь, допросить этих почтенных господ у вас уже не получится.
— Прекратите паясничать! — прошипел Соболев. — Вы прекрасно знаете, зачем я здесь!
— Очень надеюсь, для того, чтобы, наконец, заняться работой, ваше высокородие. — Я пожал плечами. — В последнее время террористы и заговорщики, разгуливают по всему городу. Мне одному кажется, что пора что-то с этим делать?
— Довольно! — Соболев поднял воротник и засунул замерзшие руки в карманы. — Вы ведь наверняка не забыли о нашем разговоре… Итак, вы нашли то, о чем я просил?
Мне вдруг отчаянно захотелось рассмеяться. Не просто ехидно похихикать, а заржать — громко, во весь голос, запрокинув голову к затянутому тяжелыми тучами небу — настолько комичной и нелепой казалось… Все — и разговор, и сама ситуация. Меня чуть не отправили на тот свет, а у лестницы лежало полдюжины трупов. Распутин погиб, и его приспешникам наверняка было не до угроз семейству его высокородия, однако Соболев все это время жил в страхе. Ждал очередного звонка с одноразового неизвестного номера, просыпался посреди ночи в холодном поту, вслушиваясь в тишину за дверью, и дрожал, как осиновый лист, но так и не начал действовать.
Видимо, надеялся, что все как-нибудь распутается само по себе. И я, пожалуй, даже отчасти понимал эти чаяния — после смерти Распутина какие-никакие шансы на подобный исход все-таки имелись. Но неизвестные враги ударили снова, и Соболеву пришлось вылезти из норы по мою душу.
Хотя беспокоили его, конечно же, только лишь собственные шкурные интересы.
— Так вас интересует игрушка покойного Резникова? — издевательски поинтересовался я. — Она в надежном месте. Можете не сомневаться.
— Да как вы смеете?! — Соболев схватил меня за ворот форменного пальто. — Вы обещали!