уть ли уставы его ясныя, свет стезям твоим, высокоправительствующий сигклит и под ним главныя и частныя правительства, от него учрежденныя! Не светила ли суть тебе к поисканию пользы и ко отражению вреда, к безопастию миролюбных и ко обличению свирепых! Воистинну оставил нам сумнение о себе, в чем он лучший и паче достохвальный, или яко от добрых и простосердечных любим и лобызаем, или яко от нераскаянных лестцов и злодеев ненавидим был. Се твой, Россие, Соломон, приемший от Господа смысл и мудрость многу зело. И не довольно ли о сем свидетельствуют многообразная философская искусства и его действием показанная и многим подданным влиянная и заведенная различная, прежде нам и неслыханная учения, хитрости и мастерства; еще же и чины, и степени, и порядки гражданския, и честныя образы житейскаго обхождения, и благоприятных обычаев и нравов правила, но и внешний вид и наличие краснопретвореное, яко же отечество наше, и отвнутрь и отвне, несравненно от прежних лет лучшее и весьма иное видим и удивляемся. Се же твой, о и церкве российская, и Давид, и Константин. Его дело — правительство синодальное, его попечение — пишемая и глаголемая наставления. О, коликая произвносило сердце сие воздыхания о невежестве пути спасеннаго! Коликия ревности на суеверия, и лестническия притворы, и раскол, гнездящийся в нас безумный, враждебный и пагубный! Коликое же в нем и желание было и искание вящщаго в чине пастырском искусства, прямейшаго в народе богомудрия и изряднейшаго во всем исправления!». Введение | 13 Апологетическая оценка Петру I была дана историком XIX века, одним из авторов теории, выраженной формулой православие — самодержавие — народность, М. П. Погодиным. Будучи противником западничества, он при этом проводил апологию Петра, фактически преподносил его главным культурным героем страны: «…Нынешняя Россия, то есть Россия Европейская, — констатировал Погодин, — дипломатическая, политическая, военная, Россия коммерческая, мануфактурная, Россия школьная, литературная — есть произведение Петра Великого. Какое бы явление в сих сферах гражданской жизни ни стали мы рассматривать, о каком бы учреждении ни стали мы рассуждать, все подобные исследования доводятся непременно до Петра Великого, у которого в руках концы всех наших нитей соединяются в одном узле. Куда мы ни оглянемся, везде встречаемся с этою колоссальною фигурою, которая бросает от себя длинную тень на все наше прошедшее и даже застит нам древнюю Историю, — которая в настоящую минуту все еще как будто держит свою руку над нами, и которой, кажется, никогда не потеряем мы из виду, как бы далеко ни ушли в будущем…. Мы просыпаемся. Какой ныне день? 1 Января, 1841 года. — Петр Великий велел считать годы от Рождества Христова, Петр Великий велел считать месяцы от Января. Пора одеваться — наше платье сшито по фасону, данному Петром Первым, мундир по его форме. Сукно выткано на фабрике, которую завел он, шерсть настрижена с овец, которых развел он. Попадается на глаза книга — Петр Великий ввел в употребление этот шрифт, и сам вырезал буквы. Вы начнете читать ее — этот язык при Петре Первом сделался письменным, литературным, вытеснив прежний, церковный. Приносят газеты — Петр Великий их начал. Вам нужно искупить разные вещи — все они, от шелкового шейного платка до сапожной подошвы, будут напоминать вам о Петре Великом: одни выписаны им, другие введены им в употребление, улучшены, привезены на его корабле, в его гавань, по его каналу, по его дороге. За обедом, от соленых сельдей и картофелю, который указал он сеять, до виноградного вина, им разведенного, все блюда будут говорить вам о Петре Великом. 14 | Идеология Петра I : историческая развилка и выбор модели развития государства После обеда вы идете в гости — это ассамблея Петра Великого. Встречаете там дам — допущенных до мужской компании по требованию Петра Великого. Пойдем в Университет — первое светское училище учреждено Петром Великим. Вы получаете чин — по табели о рангах Петра Великого. Чин доставляет мне дворянство — так учредил Петр Великий. Мне надо подать жалобу — Петр Великий определил ей форму. Примут ее — пред зерцалом Петра Великого. Рассудят — по Генеральному Регламенту. Вы вздумаете путешествовать — по примеру Петра Великого; вы будете приняты хорошо — Петр Великий поместил Россию в число Европейских Государств и начал внушать к ней уважение, и проч., и проч., и проч. Место в системе Европейских Государств, управление, разделение, судопроизводство, права сословий, табель о рангах, войско, флот, подати, ревизии, рекрутские наборы, фабрики, заводы, гавани, каналы, дороги, почты, земледелие, лесоводство, скотоводство, рудокопство, садоводство, виноделие, торговля внутренняя и внешняя, одежда, наружность, аптеки, госпитали, лекарства, летоисчисление, язык, печать, типографии, военные училища, академия — суть памятники его неутомимой деятельности и его Гения. Он видел все, обо всем думал и приложил руку ко всему, всему дал движение, или направление, или самую жизнь. Чтоб теперь ни думается нами, ни говорится, ни делается, все, труднее или легче, далее или ближе, повторяю, может быть доведено до Петра Великого. У него ключ или замок». Резко негативную оценку давал Петру I Л. Н. Толстой, замышлявший даже написание посвященного императору романа. Писатель соглашается с оценкой фигуры Петра как фундаментальной, но видел в петровской политике корень всего современного зла: «С Петра I начинаются особенно поразительные и особенно близкие, и понятные нам ужасы русской истории. Беснующийся, пьяный, сгнивший от сифилиса зверь 1/4 столетия губит людей, казнит, жжет, закапывает живых в землю, заточает жену, распутничает, мужеложествует, пьянствует, сам, забавляясь, рубит головы, кощунствует, ездит с подобием креста из чубуков в виде детород- Введение | 15 ных членов и подобиями Евангелий — ящиком с водкой славить Христа, т. е. ругаться над верою, коронует блядь свою и своего любовника, разоряет Россию и казнит сына и умирает от сифилиса, и не только не поминают его злодейств, но до сих пор не перестают восхваления доблестей этого чудовища, и нет конца всякого рода памятников ему. После него начинается ряд ужасов и безобразий подобных его царствованию, одна блудница за другой бесчинствуют на престоле мучает и губит народ и заставляет одних мучить других и воцаряется без всяких прав на престол, мужеубийца, ужасающая своим развратом блудница, дающая полный простор зверства своим переменяющимся любовникам. И все ужасы — казни, убийство мужа, мучения и убийство законного наследника, закрепощение половины России, войны, развращение и разорение народа, все забывается и до сих пор восхваляется какое-то величие мудрость, чуть не нравственная высота этой мерзкой бляди. Мало того, что восхваляют ее, восхваляют ее зверей любовников. То же с отцеубийцей Александром. То же с Палкиным. Все забыто. И выдуманы несуществующие доблести и заслуги для отечества». Л. Н. Толстой, будучи писателем, сгущал краски, руководствуясь не столько достоверностью источника, сколько установкой на демонизацию образа императора. Он являлся противником государства как института, ввиду чего укреплявший государственное начало Петр I, оказывался для него худшей фигурой российской истории. Резко критично относился к Петру I и другой великий российский романист — Ф. М. Достоевский. Сообразно с общей традицией антипетровской критики особо акцентировались претензии к Петру в связи с его религиозной политикой. Достоевский писал о непонимании императором православия и религии в целом. Он позволил себе вторгнуться в сферу юрисдикции Церкви. Фактически, как и в Легенде о Великом Инквизиторе, Петр осуществил попытку подчинить Христа Империи. Вызывала отвращение у писателя и личность императора. Достоевский награждал основателя империи такими, в частности, характеристиками, как «развратник нигилятина» или «изверг-сыноубийца». 16 | Идеология Петра I : историческая развилка и выбор модели развития государства Важнейшим социальным последствием петровских реформ Достоевский считал раскол между народом и образованным классом. Отколовшись от народа и национальной культуры образованное общество оказалось фактически отдельной общностью, государством в государстве. В дальнейшем эта идея об «отщепенстве» интеллигенции будет, в том числе с отсылкой к Ф. М. Достоевскому, раскрыта в сборнике «Вехи». Но все-таки Достоевским обнаруживалось и опосредованное позитивное значение петровских преобразований — осознание русскими своего всемирного значения. Замкнутость Московской Руси не могла дать такого осмысления. Потенциалы всемирной отзывчивости России были раскрыты только в период Империи, когда русские предъявили Европе свои возможности быть европейцами, равно как они могли бы быть в Азии азиатами. К более поздним критикам Петра относился И. Л. Солоневич, считавший императора главным персонифицированным злом российской истории. «Петр, — писал автор «Народной монархии», — оставил после себя выигранную Северную войну, расходы на которую не стоили «пяти Швеций», и оставил на целое столетие потерянные возможности на юге (Прутский поход, сдача Азова и флота). Он оставил разоренную страну, отвечавшую на произвол «и неслыханное дотоле воровство» «птенцов гнезда петрова» «безрасчетным отчаянием и разбоем». Он вс