Мысли путались, и Натаниел, так и не выключив свет, вновь зарылся головой в подушку.
На нижнем ярусе заворочался Берт, пробормотал во сне:
- Луны закатились... Безлюдны каменные амфитеатры...
Модуль стоял посреди предутренней марсианской равнины, усыпанной ржавым кизеритом, и казался хрупкой игрушкой на фоне окружавших его древних сооружений, помнивших тех, кто жил здесь когда-то...
"И сильный ветер помчал песчаный корабль по дну мертвого моря, над поглощенными песком глыбами хрусталя, мимо поваленных колонн, мимо заброшенных пристаней из мрамора и меди, мимо белых шахматных фигурок мертвых городов, мимо пурпурных предгорий и дальше, дальше..."
Натаниелу и Берту снились голубые призраки, голубые дымки - высокие марсианские песчаные корабли под голубыми парусами.
* * *
Перед ними возвышались двустворчатые ворота с массивными дугообразными ручками. Поверхность ворот отливала тусклым серебром. Сбоку от ворот, из темной, покрытой разводами мелких трещин, бугристой стены торчал длинный стержень толщиной с руку.
- Похоже на рычаг, - сказал Натаниел, осторожно прикоснувшись к стержню.- Дерни за веревочку - дверь и откроется...
- Раньше, может, и открылась бы, - заметил Берт. - А теперь - вряд ли. Не год ведь, и не десять лет...
Они выехали из лагеря ранним утром, получив "добро" от командира. Было так же морозно и безветренно, как и накануне, слабо светило немощное солнце, с трудом выползая из-за горизонта, мелкие камешки вылетали из-под колес марсохода и падали на ржавую поверхность равнины, выбивая из нее фонтанчики пыли. Натаниел вел машину, а Берт сидел на соседнем сиденье и, щурясь, разглядывал плывущие навстречу одинокие обломки скал самых причудливых очертаний. Затем он расчехлил видеокамеру и начал съемку.
До Сфинкса было два с лишним километра, но он закрывал своей громадой чуть ли не полнеба. Светлый прямоугольник под его "подбородком", почти у самой поверхности равнины, астронавты заметили еще издалека, а когда марсоход подъехал ближе, они поняли, что это ворота. К ним вели несколько широких каменных ступеней, выраставших из грунта, - когда-то эта лестница поднималась высоко вверх, но за долгие века песчаные бури сделали свое дело, засыпая каменного исполина, в котором был увековечен облик то ли неведомого здешнего правителя, то ли божества, и теперь ворота оказались совсем близко к поверхности отцветшей планеты.
- И все-таки попробуем дернуть за веревочку? - предложил Натаниел. До этого они уже пытались открыть ворота: толкали их плечом, изо всех сил тянули на себя дверные ручки, - но тщетно.
Он обхватил стержень ладонями и, поджав ноги, повис на нем всем телом, как гимнаст на перекладине. Берт, положив видеокамеру на занесенную песком каменную ступень, проделал то же самое. То отталкиваясь ногами от ступени, то повисая на рычаге, они старались раскачать его, вновь заставить работать древний механизм.
И наконец у них получилось!
Рычаг со скрежетом опустился, заставив их встать на колени, что-то защелкало, зажужжало, словно невесть откуда налетел вдруг рой рассерженных пчел - и высокие серебряные двери с громким шорохом подались назад, открываясь, откатываясь на невидимых колесах по дугообразным бороздкам, проделанным в каменном полу. Утренний свет устремился в застоявшуюся, спрессованную столетиями темноту, размягчил ее - и почти сразу захлебнулся в ней.
Но ему на помощь тут же пришли лучи двух фонарей.
Поводя фонарями из стороны в сторону, астронавты осторожно вошли в двери, а забытая видеокамера так и осталась лежать у входа.
Это был огромный пустой зал с высокими сводами - и дальние стены, и потолок терялись в темноте. Гладкая каменная поверхность под ногами была покрыта пылью, и шаги получались неслышными, как по первому мягкому снегу. Натаниел обернулся. За открытыми воротами расстилалась равнина, и вдали застыл их посадочный модуль, похожий на какое-то диковинное насекомое, приготовившееся к прыжку сквозь небеса, - и это летающее устройство вдруг на мгновение показалось Натаниелу странным и нелепым, из разряда предметов и явлений, находившихся по другую сторону, за чертой...
Он тряхнул головой, отгоняя наваждение, и повернулся к молча озиравшемуся Берту. И вновь услышал...
"Город: хаотическое нагромождение розовых глыб, уснувших на песчаном косогоре, несколько поваленных колонн, заброшенное святилище, а дальше - опять песок, песок, миля за милей... Белая пустыня вокруг канала, голубая пустыня над ним..."
- О боже! - вздрогнув, выдохнул Берт. - Они там что, с ума все посхо... - он запнулся на полуслове и ошеломленно уставился на Натаниела, сообразив, что тут, внутри марсианского исполина, не может быть никаких земных записей.
- Ты понял, откуда идет звук? - сдавленным голосом спросил Натаниел, вглядываясь в темноту зала.
- Н-нет... - Берт сделал было шаг назад, к воротам. - Отовсюду, со всех сторон...