У зимы свои дары и своё богатство. Даже коты зимой благодушествуют и блаженно мурлычут во сне. А выскочат на улицу и купаются в снегу, веселясь, как малые дети. Коты чистюли, а снег чистит мех. Вдруг с улицы прибегает взволнованная Мурка и очень хочет рассказать о чём-то. Что случилось? Выхожу на крыльцо и вижу — коты яростно гонят прочь от дома приблудившуюся кошку.
Кошка не из местных — длинношёрстная барыня, и её, похоже, подбросили. А в монастырь подкидывают столько котят и кошек, что уму непостижимо. У моей подруги Люси, старшего лейтенанта-связиста в отставке, дом возле стен Оптиной пустыни. И рассказывает мне Люся в слезах: у неё у самой кошка окотилась — котят девать некуда, а тут паломники подбросили ей шестерых котят.
— Я бегу за их машиной с московскими номерами и кричу: «Что — совсем уже совести нет?» А они приветливо машут ручкой и, похоже, гордятся: мы, мол, не изверги, чтобы топить котят. Мы пристроили их в святое место!
Там же, у монастырской стены, — иконописная мастерская, и однажды туда подкинули новорождённых, ещё слепых, котят. Иконописцы пытались выкормить их из соски, потом хоронили этих крохотных мертвецов, и работать в тот день у них не получалось.
А длинношёрстная кошка снова и снова возвращается к дому, скребётся в дверь и орёт так громко, что мы прозвали её про себя Мявкой. Гоним кошку прочь и пытаемся пристроить её на хозяйственный двор монастыря. Там в коровнике и на конюшне привечают кошек и кормят их остатками пищи из трапезной.
Нет, Мявка снова скребётся под дверью. Орёт и кричит две недели подряд! А мороз под сорок — дышать трудно. И в крике кошки уже столько страдания, что разрывается от боли душа.
Спрашиваю знакомую монахиню: что делать с кошкой? А она отвечает:
— У нас тоже одна кошка буквально врывалась в келью и кусала нашего котёнка. Мы к батюшке: что делать? А он говорит: «Помолитесь». Помолились мы вечером, а наутро узнали, что кошку задавила машина.
Нет, только не это! И на вечерней молитве прошу Богородицу устроить кошку в хорошее место. Божья Матерь милостивая, устроит всё к лучшему. И в ту же ночь кошка через форточку запрыгнула в дом. Бросилась ко мне и прильнула с такой нежностью, что стало понятно: это домашняя кошка, и хозяйка очень любила её. А потом, угадывалось, умерла хозяйка, и начался ужас сиротства. Кошка даже не обращает внимания на еду, но напрашивается, настаивает, просит, чтобы погладили и приласкали её. Эта кошка не может жить без любви.
Так поселилась у нас в доме кошка с рыжей мордочкой — ласковая Мявка. Сначала от страха она пряталась от котов, а потом стала нападать на них. Со стороны это выглядело потешно: Мявка — мелкая кошка, и на фоне рослых крысоловов смотрится, как пони рядом с лошадью. И откуда столько отваги? Впрочем, вскоре всё прояснилось — Мявка пришла к нам уже непраздной и готовилась защищать своих котят.
Однажды ночью из-под кровати послышался многоголосый писк.
— Котята — это хорошо! — сказал утром сын.
Конечно, котята — весёлый народ. Но за что нам, Господи, столько счастья?
