Новости о наших общих знакомых я узнаю в основном от Ксении, мамы Алёши. Мы переписываемся. Недавно Ксения сообщила, что бывший суицидник Саша стал, оказывается, лидером либеральной партии, получающей гранты от иностранных инвесторов за внедрение в России ювенальной юстиции, сексуального просвещения школьников и прочего передового маразма. Саша теперь разбогател, растолстел и даже заявил в интервью по телевидению, что пострадал от тоталитарного режима и был заточён в психушку как диссидент. «Раньше Саша хотел сменить лицо в клинике пластической хирургии, — написала Ксения, — а в итоге сменил личность».
После больницы Ксения Георгиевна обменяла их московскую квартиру на дом возле древнего монастыря, и Алёша наконец-то избавился от бессонницы, мучившей его в мегаполисе. А вот у самой
Ксении со здоровьем проблемы. Её парализовало после инсульта. И она писала потом: «Что бы я делала без Алёши! Он буквально вытащил меня из болезни, сидел со мною ночами, варил протёртые супчики и привозил из поликлиники врача, а из монастыря — батюшку, причащавшего меня на дому. Помните, как я роптала на Господа из-за болезни Алёши и стыдилась признаться знакомым, что сыну назначили инвалидную пенсию? Но по милости Божией всё промыслительно. Вот у моих подруг дети обзавелись семьями, разлетелись по белу свету, и теперь в аптеку сходить некому, если прихватит болезнь. И Господь оставил со мною Алёшу — иначе я бы не выжила.
Слава Богу, уже хожу и копаюсь в огороде. Правда, сын запрещает мне работать и, опасаясь за моё здоровье, всё делает сам. Но когда он уходит в монастырь на послушание, я всё же иду прополоть клумбы и радуюсь бурным новостям весны — позавчера расцвели нарциссы, сегодня утром распустились крокусы. И уже неделю цветут роскошные голландские примулы — белые, розовые, лиловые.
Про Алису мы не вспоминаем. Что Алиса, если даже рядом с Христом был Иуда-предатель? Дело не в алисах или нынешних иудушках, а в незащищённости души перед злом.
Вспоминаю разговор со знакомым иеромонахом, в прошлом специалистом по компьютерам. Я призналась ему, что часами сижу в Интернете и буквально обжираюсь информацией.
— Зачем вам это? — спросил он.
— Кто владеет информацией, тот владеет миром, — процитировала я в ответ известную фразу Ротшильда.
А батюшка ответил мне словами Евангелия: „Какая польза человеку, если он приобретёт весь мир, а душе своей повредит? “ (Мф. 16, 26.) Иеромонах стал говорить о малодушии, а я подумала: это он о трусости, ведь малодушный человек — значит трусливый. Но иеромонах говорил об ином — на людей сегодня обрушивается буквально лавина информации, и человек уже настолько задавлен завалами этого дразнящего любопытство информационного мусора, что для духовной жизни не остаётся места, и еле жива его слабенькая душа. Малодушие — это духовная инвалидность, то есть маленькая беспомощная душа, уже не способная сопротивляться натиску зла.
Иеромонах говорил о наступлении эры малодушия, а я понимала: это про меня. Мы гордились образованностью нашей семьи и впихивали в Алёшу множество знаний. А душа моего сына оказалась беззащитной и не готовой к встрече с реальностью.
Бедные наши беззащитные дети! Недавно смотрела фильм про морских котиков, и меня поразила сцена, где старый самец-вожак избивает молоденького котика, прогоняя его с лежбища для брачных игр. Оказывается, до наступления зрелости молодым котикам запрещено появляться на лежбище для взрослых, ибо это, как пояснил диктор, срывает пружины инстинкта, а от преждевременного соития деградирует род. Даже морские котики защищают своих детей. А мы?»
Однажды Ксения Георгиевна сообщила, что в онкологической клинике в Германии умер Вадим Сергеевич, а позже мне переслали его предсмертное письмо:
«Хочу попрощаться. Или лучше сказать — до встречи в том будущем веке, где встанут рядом князи и нищие. Где обрящуся аз?
Вспоминаю, как после пасхального застолья в больнице вы благодарили меня за доставленную людям радость и растроганно сказали, что я добрый и щедрый человек. Не обольщайтесь! Хотя я и сам долго обольщался на свой счёт, пока не стал свидетелем одного случая в магазине.