Я внимательно смотрел на Благо. Свечные огоньки шевелились и отражались на его волосах. Благо был молод, но с рождения сед. Он говорит, что это наследственное. Я считаю, что он поседел, когда осознал, какая скучная и незначимая жизнь ему предстоит. Его правая челюсть покрыта белыми пятнами, как и его грудь и руки. Со временем их становится больше. Я заметил еще одно.
– У тебя появилось новое пятно. Над левой бровью.
– Правда? – Благо улыбнулся.
– Перерыв!
Я сбегал к себе в комнату и принес оттуда ручку. Я подошел к Благу и обвел это новое пятно черной линией. Я делаю так всегда. Иногда, когда мне скучно, я прошу его почитать мне что-нибудь вслух, а сам обвожу так остальные пятна. Его кожа напоминает мне карту известного только мне мира, и я один знаю, как он меняется и на что похожи его части.
– Это новый остров на самом краю. Он только появился из воды и будет становиться больше, пока не соединится с остальной землей. Пока что он похож на круглого жука с одним усом.
Я посмотрел на холст и увидел на нем только яркие пятна.
– Это что?
– Ты. Вот твои волосы. Они густые и кудрявые. А вот глаза, рот, родинки вокруг.
– Это просто какая-то мешанина. Что это за цвета? Почему все вокруг синее?
– Я так вижу тебя. А этот синий напоминает мне морскую воду. Она светится изнутри.
Я присмотрелся. Контуры моего лица стали вырисовываться, но все равно больше походили на отражение в разбитом зеркале.
– Морей на самом деле не существует. Ты так видишь все вокруг?
– Совсем нет. Скоро закончу и отпущу тебя. Я уже увидел всё, что хотел.
21. Башня.
У пчёл нет любви. Они слишком много работают. Прости, дорогая.
***
– Ненавижу это! Можно кому-нибудь заплатить, чтобы все сделали за меня?
– Это не так уж и сложно, Птенец. Просто сделай это и забудь. Я тебе помогу.
Мне нужно получить справку о том, что я это я. Только с ней мне позволят гулять в лесу. Процесс получения этой справки всегда травмировал меня. Нет ничего ужаснее, чем поход в муниципалитет.
Само их здание навевает беспросветную тоску. Оно все в гипсовых оборках и кружевах, с колоннами и до блеска натертой мраморной лестницей. Но мне нужно попасть в самый дальний и мрачный его угол – на вершину бывшей водонапорной башни, которая стоит в центре их внутреннего двора. Красного кирпича, высокая и толстая, омываемая только ливнями и слезами посетителей. Земля вокруг нее голая, испещренная трещинами, из которых доносится запах тлеющей бумаги и старых половых тряпок.
Я застыл, глядя на эту уродину, но Благо толкнул меня в спину и мне пришлось войти внутрь. Пустота повторяла звуки наших шагов. Внутри башня полая. Только по ее круглой стене вверх поднимается лестница. Ступени просто вбиты в стену на огромных расстояниях друг от друга. На некоторые невозможно шагнуть – приходится цепляться руками и подтягиваться. Не каждый способен подняться по ним.
Благо подхватил меня за талию и помог мне залезть на первую ступень, находившуюся в двух метрах над полом. Так, помогая друг другу мы поднимались наверх, иногда делая перерывы на еду, которую Благо принес в своем рюкзаке или короткий сон.
На последней ступени, пока я вытряхал нападавших за воротник футболки пауков, Благо в последний раз подтянулся и встал рядом. Он достал из рюкзака папку с бумагами и передал ее мне. Я собрал всю свою волю и пошевелил листы так, чтобы они громко зашуршали. Наверху, башни была дверь. Дойти до нее я не мог и нас разделяло несколько метров бездны. Дверь распахнулась. На кирпичную стену упал квадрат ядовито-желтого света и потом в нем появилась кривая жуткая тень. Она принадлежала тому существу, которое медленно вылезало из своего кабинета. Нечто старое, зеленое, в струпьях и наростах. Существо поползло к нам по стене, и я надеялся, что оно вот-вот сорвется вниз. Оно приблизилось к нам, и я увидел его лицо. Когда-то оно было человеческим и простым. Черные длинные волосы сейчас спутались. Их шевелил ветер, гуляющий по пустой башне. Существо протянуло ко мне костлявую руку с грязными длинными ногтями.
Я замер, но Благо вложил мне в ладонь нужную бумагу и дернул мою руку вперед. Существо взяло бумагу и опустило на нее свои выпученные глаза.
Его жуткий смех залил все пространство башни, а потом оно бросило бумагу мне в лицо.