Все моё свободное время заняли прогулки и изучение города. Иногда ко мне присоединяется Благо, иногда дикие животные. За мной никто не следит, никто не указывает мне, что делать. Благо, как обычно, пытается сдерживать мою смелость и говорит о каких-то последствиях, но если бы я всегда прислушивался к его словам, то моя жизнь была бы такой же скучной, как у него.
Я понимаю, что чувство безопасности не будет долгим и оно ложно. Я понимаю, что в этом мире ничего не останавливалось, не замирало, не добрело. Мои веки сшили покорностью еще при рождении, чтобы я не видел правды, и я не собираюсь снимать эти швы. Ни одна из правд не достойна того, чтобы на нее смотрели. Все они уродливы и кособоки. И я иду в молочной пустоте, счастливый и доверчивый, ведомый рукой такого же храброго слепца, как я сам или может быть зрячего, но испуганного, ищущего укрытия. Моя стратегия – не знать. Я просто наслаждаюсь хорошими днями и надеюсь, что за ближайшим поворотом меня никто не съест.
14. Руки.
Самоубийства незаконны. Иначе все бы ими занимались.
Невербальное правительство вернулось из отпуска.
После пробуждения я еще долго лежал в кровати, боясь пошевелиться. С потолка свисали десятки рук, похожих на извилистые провода или водоросли. Они медленно покачивались на ветру, блуждающем по моей комнате. Казалось, что они спят и не замечают меня. Я не знал, лежит ли Благо под моей кроватью или нет. Я пытался расслышать его дыхание, но слышал только шум, с которым мое сердце гоняло кровь по всему телу. Я пошевелил пальцем. Тихое шуршание ткани не привлекло внимания висящих рук. Тогда я стал медленно выползать из– под одеяла. Руки подергивались, но продолжали спать. Под одеялом было невыносимо жарко, мне хотелось сорвать его с себя, и я завидовал этим рукам, весящим на сквозняке.
Я спустился на пол, заглянул под кровать. Там был только древесный гриб Блага. Он сидел в своей клетке в луже слизи. Я пополз к двери. Все было хорошо, пока я не потянулся к дверной ручке. Я услышал, как одна из пуговиц моей ночной рубашки ударилась о дверь.
Я был готов к этому и не удивился своему спокойствию. Руки потянулись ко мне. Они лезли под одежду, желая проникнуть под кожу, как черви. Я не отбивался, не кричал, а только молча ждал чего-то. Руки потащили меня наверх, но я вдруг почувствовал жар около своего лица. Меня отпустили, и я повалился на пол. Всю комнату заполнило пламя. Руки в нем расплавлялись и стекали на пол грязными пятнами. Меня схватили за воротник и отбросили в коридор.
– Я говорил тебе сидеть дома! Предупреждал о последствиях!
Благо захлопнул дверь в мою комнату и навалился на нее. На его плече висел огнемет.
– Они еще живы?
– Да. Помоги мне.
Мы держали дверь, пока выжившие руки бились в нее с другой стороны.
– Прости. Ты же сам меня научил. Я хотел гулять и говорить.
– Ты всегда запоминаешь одно, но игнорируешь другое.
Я кивал, соглашался, слушал. Все это длилось до тех пор, пока мы не почувствовали, что в комнате все затихло.
– Не заходи туда какое-то время.
– А как же твой древесный гриб? Он заперт в клетке под кроватью.
– Мой древесный гриб стоит на кухне. Он умер неделю назад, и я замариновал его.
– Значит нам лучше заколотить эту дверь. И побыстрее.
15. Кулинарный конкурс.
Рано судить о будущем, если прошлое ещё не наступило.
***
У нас в городе пройдет конкурс кулинаров. Благо решил участвовать. Ему нужна моя помощь. Я не могу отказать. После происшествия с руками я пообещал слушаться.
В моей комнате еще опасно. Я осмотрел ее с улицы. Лужи от расплавленных рук высохли и въелись в пол. То, что было под моей кроватью выползло вместе с клеткой на середину комнаты и сгнило. Все выглядело мертвым и гостеприимным, но как только я подходил к двери, то слышал за ней враждебное шевеление. Пока мы живем в гостиной и думаем о переезде.
Благо решил готовить свое секретное блюдо. Я помогаю ему с завязанными глазами, зажатым носом и в перчатках. Он ругается, если я задерживаюсь на какой-либо задаче. Он думает, что я пытаюсь понять, что я готовлю, но на самом деле я пытаюсь понять, что готовит он.