Тейт: Я знаю, что ты дома. Ты никуда не ходишь, кроме школы и работы. Ответь.
У меня не было времени напечатать ответ (даже если бы я планировала это сделать), потому что через секунду он позвонил снова. Я нажала «Принять» и выдохнула так громко, как только могла, чтобы Тейт услышал мой вздох на другом конце провода. Его смех был немного шумным, что говорило мне о том, что он на вечеринке и, вероятно, немного пьян.
— Приходи потусоваться со мной и Гуннаром. Он приехал на выходные, — сказал он прежде, чем я успела произнести хоть слово.
Я потёрла глаза.
— Тейт, уже полночь. У меня есть статья, которую я должна начать писать завтра…
— Приходи сюда, — сказал он, перебивая меня. — Потусуешься с нами час или два. Ты не видела Гуннара с тех пор, как он был здесь три месяца назад. Кроме того, ты усердно работаешь в колледже и на работе. Не говори, что пара банок пива не звучит чертовски хорошо.
Я слышала, как Гуннар что-то сказал на заднем плане. Скорее всего, он нес ерунду о том, что я хочу лечь спать, вместо того, чтобы пить с ними пиво.
Им обоим было по двадцать шесть, Тейт и Гуннар дружили последние десять лет. Когда Тейт и его отец вошли в жизнь моей матери, я возненавидела его. Тейт был несносным пятнадцатилетним парнем, который был дерзким, считал себя главным в обществе, и мы чаще ссорились, чем ладили.
И десять лет спустя мы всё ещё были как масло и вода. Мы до сих пор сталкивались головами и оба были очень упрямыми. Но годы сблизили нас. Теперь я считала его своим лучшим другом и единственным человеком, которому доверяла больше всех остальных.
И с годами Тейт стал жестче, агрессивнее и высокомернее. Теперь у него был собственный кузовной цех в городе, он был покрыт татуировками и имел вид «не заговаривай со мной», который он источал.
— Давай, Санни. Просто приходи, выпей пиво-другое, — невнятно произнёс глубокий голос моего сводного брата.
— Всё всегда начинается с бутылки-другой, Тейт.
Он усмехнулся, и Гуннар сделал то же самое.
По правде говоря, я не так уж и устала после приватной беседы с мистером Таинственным. Я всё ещё была под впечатлением от этой странной и неожиданной беседы.
Пара бутылок пива и бессмысленный разговор с моим сводным братом и его лучшим другом в течение нескольких часов, возможно, были именно тем необходимым мне средством, дабы напомнить, чтобы я никогда не позволяю своей работе переходить на личный уровень.
***
— Чёрт, ты изменилась за последние несколько месяцев, Санни, — сказал Гуннар и отпил пиво, глядя на меня через кофейный столик.
Я встретила их в доме Тейта час назад и допивала уже второе пиво.
— Ты тоже выглядишь совсем иначе, Гуннар. Вижу, ты добавил больше рисунков на свой холст. — Я указала на чернила, которые, как видела, выглядывали из-под воротника его футболки и покрывали шею.
Гуннар поставил бутылку и встал, и, прежде чем я успела понять, что он делает, он схватил нижнюю часть своей футболки и снял её.
Я почувствовала, как мои глаза расширились, когда я посмотрела на его грудь и на все тёмные чернила, покрывавшие его кожу. Он начал указывать на все новые татуировки, которые он сделал всего за три месяца.
Очень реалистичные розы на его боку. Злобный на вид череп, закрывающий его живот. Женские лица, мечи и другое оружие были стратегически расположены так, что всё это слилось в одно произведение искусства.
— Это он вдохновил тебя набить татуировки, Тейт? — я выпила пиво и взглянула на сводного брата. Он смотрел на меня со странным выражением лица, а затем встал и тоже снял футболку.
— Чушь собачья, — наконец произнёс он, и я ухмыльнулась, поняв, что дразнила медведя, намекая на то, что у кого-то больше татуировок, чем у него.
А потом я посмотрела на Гуннара и Тейта без рубашек, и всё, что я увидела — это близнецы, идеально сложенные мужские тела.
Тейт протянул руку и провёл ладонью по животу Гуннара, и я увидела, как напряглись мышцы, показывая ещё более чёткое представление о его прессе из шести кубиков. Оба они были широкоплечими с массивными руками.
Я ощутила, что во мне что-то напряглось, когда я глядела на них обоих. Гуннар, похоже, нисколько не был шокирован тем, что мой сводный брат провёл руками по его татуировкам. И хотя обычно я бы не особо об этом задумывалась, этот момент показался мне очень личным и… интимным.
Воздух казался странным. Заряженным. Я поймала себя на том, что допиваю остатки пива, извиняюсь и иду к холодильнику, чтобы взять ещё. Я открыла крышку и выпила половину, чувствуя, как сквозь меня проходит сильный жар.
Боже, мой короткий диалог, произошедший несколько часов назад, заставил меня почувствовать себя наэлектризованной. Я не ощущала себя самой собой, и меня… это не устраивало. Во всяком случае, я так не думала.
Я вытерла рот и направилась обратно в гостиную, но остановилась, когда увидела, что Гуннар трогает живот Тейта. Они говорили слишком тихо, чтобы я могла расслышать, но они водили по линиям татуировок друг друга.
Я не понимала, что происходит, но чувствовала себя так, будто была третьей лишней… что бы ни происходило в этот момент. Так что я допила пиво и прочистила горло, но даже после этого парни не отпрыгнули друг от друга, как будто не хотели, чтобы я видела, что они делают.
— Я ухожу, парни.
— Я провожу…
Я покачала головой прежде, чем Тейт закончил говорить.
— Всё хорошо.
— Это не обсуждается, Санни, — сказал он и уже надевая футболку, как и Гуннар.
— Ага. Мы проследим за тобой и позаботимся о том, чтобы ты благополучно добралась домой. Кроме того, на обратном пути мы заедем в бар и подцепим кого-нибудь. Сегодня вечером я намереваюсь трахнуться.
Я закатила глаза, но невольно взглянула на Тейта, чтобы увидеть его реакцию. Я не знала почему, но у меня было стойкое ощущение, что между ними двумя происходит что-то большее, чем просто дружба. Но Тейт возился с телефоном и явно не реагировал или просто не обращал внимания на разговор.
— Пойдем. «Дно бочки» закрывается в четыре, так что, если хочешь переспать с кем-то, пора выходить прямо сейчас, — обратился он к Гуннару, засовывая сотовый в карман джинсов.