Допила уже остывший кофе залпом и ушла в кухню, где по-быстрому нажарила оладий на завтрак. Конечно, из расчета на то, что Титов тоже будет завтракать.
Я, возможно, та ещё мегера (персонально для Титова), но бабушка с дедушкой учили меня быть гостеприимной. А там уже, как говорил мой дед: «дохлёбывай и уёбывай».
Приготовив завтрак, я привела себя в порядок.
В очередной раз с восхищением посмотрела на себя в зеркала на трельяже.
Вот что творит правильное питание животворящее!
Всего месяц питаюсь нормально. Не на бегу, не перекусами, не бутербродами. И уже похудела на семь килограммов. Ушли отёки и синяки под глазами.
Сон здесь, конечно, тоже сыграл немаловажную роль.
Ну, и конечно, отсутствие Титова, играющего на моих нервах так же ужасно и бездушно, как он делает забор.
Легкий макияж, летнее платье в мелкий цветочек, сексуально сползающее с плеч, и я готова ехать в строительный за новыми обоями и мелочью для декора.
Напоследок придирчиво посмотрела на своё отражение, нанесла немного духов на кожу шеи и ключиц, и вышла из дома, прихватив сумочку.
Такси вот-вот приедет.
Злой, как собака, Титов, шипел матом на доску, которая криво прибилась.
Они тут, к слову, все были криво прибиты. Непонятно, по какой он пытался ориентироваться.
- Доброе утро, - произнесла ехидно, проходя мимо мужчины.
Он вскинул голову и хмуро на меня посмотрел. Вновь отвернулся к забору, но вдруг резко снова повернулся ко мне. Удивленно осмотрел с головы до ноги и обратно, и присмотрелся к лицу, будто не поверил, что это действительно я.
- Доброе, - обронил. Прочистил горло, выпрямился и, покачивая молотком в руке, с подозрительно сексуальным прищуром смотрел на мои голые плечи и, конечно же, декольте. Я тоже не теряли зря время, пялясь на его пот в мелких каплях пота. – Красивая, - вдруг изрек Титов. – А что в офис такая не ходила?
Вот мудак!
- В офисе мне трахали только мозг, а теперь есть вероятность, что обратят внимание и на другие части моего тела.
Боже! Я реально это вслух ляпнула?!
Надо перестать таращиться на его торс.
- Вероятность стопроцентная, Авдеева, - хмыкнул Титов, быстро облизнув нижнюю губу кончиком языка.
Я сглотнула, словно испытываю жажду.
К счастью, вовремя подъехало такси.
- Я в город, - обозначила я. – Сказала бы, что ты за старшего, но за старшего у меня только Лёнька бывает. Как закончишь, будь добр, исчезнуть. Через час приедут работники, будут ставить новый забор.
- А нахрена я тогда этот городил?! – выпучил он возмущенно глаза.
- В воспитательных целях. Ты сломал, ты свою ошибку и исправил. Всё. Чао!
- Издеваешься? Я есть хочу! Помыться, в конце концов!
На секунду мне стало жалко… делиться с ним оладьями.
Уже даже и торс его разонравился, стоило ему заговорить.
Вздохнув, я всё же заглушил в себе стерву и сухо объяснила:
- В доме на кухне оладьи. С чаем, сахаром и сметаной разберешься сам. Кроме кухни никуда свой нос не суешь. Помыться – вот баня, - указала я на небольшую избенку в стороне от дома. – Натопишь из досок, которые тут прибил. Вода – летний водопровод в огороде. Вентиль увидишь сам. С флягой, думаю, тоже разберешься сам.
- С твоей? Тут так свистит, что хрен разберешься, – ехидно уколол он.
- Смешно, - бросил я без эмоций. – До обеда, надеюсь, справишься?
- Ага, - фыркнул он небрежно. Так, будто послал меня куда подальше.
Бросил молоток в дедушкин ящик и пошёл, не оборачиваясь, прямо в дом. Как хозяин, блин!
Задница у него, всё-таки, тоже классная…
Глава 9. Санька
Глава 9. Санька
В дом Авдеевой я заходил как в свой.
Пользуясь исключительно ногами, снял у порога уже убитые в хлам туфли, у которых отошла подошва и облезла кожа.
И за что я только бабки платил?
Из крана на кухне у нее текла только холодная вода. Но это даже лучше. После жары, которая едва не спалила меня, холодная вода – как бальзам на почти сгоревшую кожу.
Пока мыл руки, чуть не захлебнулась слюной от запахов, что витали по кухне.
Ел последний раз вчера ещё в обед. Уже и не помню, что.
Наспех обтер руки о висящее рядом полотенце, не разбираясь, для чего оно, и сразу метнулся к столу, где под цветастым вафельным полотенцем оказалась, похоже, скатерть-самобранка.
Стеклянные или даже хрустальные вазочки с вареньем, сметаной. Вазочка побольше с конфетами в цветных фантиках. Здесь же блюдце с сыром и колбасой, второе – нарезка из огурцов и помидоров. И большая плоская тарелка с румяными оладьями.
Сто лет не ел оладий. Наверное, в начальных классах, когда мама ещё хоть иногда заглядывала на кухню с настроением что-нибудь постряпать, но с годами это желание у неё ушло бесследно и отдано домработнице, с которой мы ели только то, от чего нереально поправиться.