- Ты как раз вовремя, Саш. Сядь, - мягко попросил папа, указав на место рядом с Любой. Я насторожился и сел. Отец окинул серьёзным взглядом нас обоих, кивнул каким-то своим мыслям, а затем уверенно произнес. – Ни для кого не секрет, что я планирую отойти от дел и, наконец, хочу пожить так, как давно мечтал, но не мог себе позволить. Но при этом я хочу, чтобы дело, на которое я положил большую часть своей жизни, осталось и процветало дальше. Или, если не процветало, то хотя бы не скатилось.
- Ты завещание, что ли, уже зачитываешь? – я нервно передёрнулся.
- Саш, помолчи и послушай, - папа спокойно потушил моё едва разгоревшееся раздражение. – Вы двое те, кому я могу безоговорочно доверять. Ты, Саша, мой сын, моя копия. Такой же настойчивый, пробивной, амбициозный. А ты, Люба, за восемь лет, что работала на мою фирму, показала себя только с лучшей стороны. Порой даже я так не верил в какую-нибудь сделку, как ты. Да что там фирма… – папа тепло улыбнулся. Морщинки в уголках его глаз стали глубже. – Я тебе даже сына родного и единственного спокойно могу доверить.
Моя рыжая бестия смущенно улыбнулась и опустила взгляд.
- То есть Любе ты доверяешь больше? Всё понятно, - я нарочито обиделся и тряхнул головой так, будто у меня была длинная челка, которую можно пафосно стряхнуть со лба.
- Пошутник, - папа хохотнул, но тут же снова сделался серьёзным. – Я хочу, чтобы вы между собой поговорили и решили, кто из вас останется у руля. Я не давлю. Если вы оба не хотите, то я могу найти управленца на стороне. Но, сами понимаете, что дело всей жизни хотелось бы доверить кому-то своему. Да, у меня не огромная строительная империя, чтобы я как король искал наследника, но всё же это то, что мне дорого и не хочется просто пускать по ветру.
Я посмотрел на Любу, Люба на меня и на папу, который тоже смотрел на неё.
- Что вы на меня смотрите? – выпучила она возмущенно глаза. – Я вообще не имею никакого права претендовать на ваше дело. Нет, я, конечно, хотела бы побыть у руля, но только при том условии, что вы, Иван Сергеевич, будете рядом со мной. Подхватите и направите, если я вдруг пойду не тем путём. Но чтобы я одна… - она отрицательно покачала головой. – Нет. Это слишком большая ответственность. Я не могу подставить вас и вашу семью.
- Саша? – теперь папа сверлил суровым взглядом меня.
Я глубоко вдохнул и плавно выдохнул, понимая, что время для шуток закончилось и сейчас пришло время, когда нужно принять достаточно серьёзное решение.
- Пап, - начал я, прочистив горло. – Не знаю, на что ты надеялся, когда дал мне адрес деревни, где я узнал Любу, - я мельком глянул на неё, и мы оба улыбнулись. Совсем как влюбленные дурачки. – Но я хочу тебе сказать, что здесь я четко для себя понял, что моё дело мне ближе. Кафе, рестораны – это то, чем мне интересно заниматься. Интересно продумывать концепт, интересно вникать в каждую деталь… - я глубоко вдохнул, прежде чем сказать следующие слова. – Я не смогу и не хочу заниматься фирмой. Прости. Но я знаю, что Люба – единственная, кто болеет за судьбу фирма так же сильно, как ты.
- Саш… - тихо выдохнула она.
- Так будет честно, - я положил ладонь на её тонкую кисть, которую она держала на своем колене под столом. И снова обратился к папе. – И так будет правильно, пап. Ты и сам знаешь, что с этим сможет справиться только Любовь Александровна.
Лёгкая улыбка затаилась в уголках папиных глаз. Он едва заметно кивнул мне и перевел взгляд на Любу.
- Ой, не! – отмахнулась та сразу. – Даже не смотрите на меня. Я уже всё сказала. Это дело вас и вашей семьи, Иван Сергеевич. Я не смогу…
- Так, может, станешь частью нашей семьи? – папа задорно подмигнул мне. – Чем черт не шутит? Смотрю, вы с Санькой начали ладить… А там ты ответственность, считай, не за фирму чужой семьи берёшь, а за свою.
- Очень смешно, - Люба натянуто хохотнула. – Вы бы хоть этот хитрый план между собой предварительно обговорили, а то я теперь буду знать, ради чего меня в загс поведут. Если, конечно, поведут…
- Поведут, - выдал я раньше, чем успел подумать. Себя удивил и других, на меня уставившихся. – Что вы на меня смотрите? Может, и поведу. Не дела ради, а любви для, - заглянул смущающейся, но скептически настроенной Любе в глаза и подмигнул.
- В общем, - подытожил папа, шлепнув ладонями по старому деревянному столу. – Даю вам время на подумать. Пока я здесь, в деревне, думайте. Мне же можно погостить у вас немного? – обратился он к Любе.
- Разумеется, Иван Сергеевич. Сколько угодно. Лет десять-пятнадцать… И вам отдых, и мне время на подумать.
- Не затягивай, - погрозил он пальцем, а затем резко переключился на другую тему. – Видел, Сань, сколько рыбы мы с твоим тёзкой наловили?