– Господин Умберто Ливерани, купец из Генуи, – прочитала я вслух.
Фамилия эта была мне знакома: такой же назвался мой граф, когда мы с ним вызволяли из тюрьмы Зденка, такая же была написана в его врачебном дипломе («Он подлинный, только на другое имя, – вспомнились мне его слова. – Я вправду этому учился»). Выходит, это подорожная господина рыцаря?! А сам ли он ее отдал этому ублюдку?!
– Чертов итальяшка! – Карел снова занес кулак над лицом нашего пленника.
– Погоди, не бей, – остановила его я. – Ну что, господин купец, из какого флакончика изволите выпить? Из этого, – я потрясла флаконом с бесцветным зельем, – или из этого? – я улыбнулась, вынимая пробку из флакона с зельем янтарным и протягивая руку к кляпу.
Господин Умберто, или кто он там был на самом деле, бешено замотал головой.
– Ага, так это яд! – обрадовался Карел. – А второе, значит, – то, которым ты, иуда, синьору опоил! А ну-ка…
Карел выхватил у меня из рук флакончик с прозрачной жидкостью и, ловко выдернув кляп, быстро залил добрую порцию в глотку предателя. Тот прямо на глазах осоловел и обмяк, Карел взвалил его на плечо и потащил к карете, а я побежала за Порпориной. Цыганочка спала непробудным сном, но дышала нормально, и щеки ее были теплыми и даже чуть румяными: видимо, это было и впрямь обычное сонное зелье. До кареты пришлось нести ее на руках, – впрочем, тощая и щупленькая, весила она немного. Я уложила артистку на одно из сидений, для верности притянув ремнем поперек талии и обложив подушками с постоялого двора, перебралась на козлы, где уже ожидал меня Карел, – и мы помчались.
***
Мы добирались до цели без малого три дня: по очереди правили, по очереди дремали, иногда давали отдых лошадям, снова держались лесных дорог. Никакой погони за нами, слава Богу, не обнаружилось. Цыганочка проспала больше суток, да и потом все время клевала носом, не очень-то понимая, где находится, – а вот пленника пришлось еще раз успокаивать, изведя последний остаток зелья.
Ясным вечером третьего дня на высоком холме впереди показался нарядный, как с картинки, замок с белыми шпилями: кругом него шумели леса и рощи, – ни тебе полей, ни деревень.
– Нам, вроде, туда, – Карел еще раз сверился с картой, убрал ее за пазуху, размашисто перекрестился. – Ну, теперь дай Бог пройти.
Дорога, которая вдруг сделалась на редкость живописной, – то красивый мост через хрустальной чистоты ручей, в котором темнели спинки стоящих против течения форелей, то светлая рощица, полная порхающих многоцветных бабочек, – попетляла меж пригорками и уперлась в ворота поместья, окруженного широким рвом и высоченной, хоть и ажурной, оградой. Между тем, до замка, возвышающегося на холме, было еще прилично, – да, знать богат здешний владелец, прямо сказочно богат. Мост перед воротами был опущен, ворота открыты, но на той стороне маячили несколько крепких вооруженных парней, под одинаковыми кафтанами которых явно угадывались очертания кирас.
Карел остановил карету прямо перед мостом, стражи поместья встали рядком и молча уставились на него.
– Каретный двор! – прокашлявшись крикнул Карел. – Вена и Герарсдорф, заказ Его светлости.
Видимо, это были какие-то условные речи: охранники покивали, один из них, видимо старший, сделал шаг вперед.
– Письма, бумаги?
– Здесь, – Карел похлопал себя по левой стороне кафтана.
– Бросай сюда.
Карел вынул из-за пазухи кожаный бюварчик и ловко перебросил к ногам старшего стражника. Тот нагнулся, вынул бумаги и принялся перебирать, остальные трое взяли нас на прицел.
– Вас должно быть двое и провожатый, сколько вас на самом деле? – стражник пристально оглядел нас.
– Трое, – Карел положил руку мне на плечо. – Про нее есть отдельное письмо господина рыцаря, вы, видать, до него еще не дошли. Мы с нею хотим поступить к вам на службу. А синьора – в карете….
– Где же ваш провожатый?
– А вот с этого надо было начинать! – Карел, похоже, начинал горячиться. – Ваш провожатый, – или кто он там на самом деле, – валяется в ящике для грузов. Привезли в целости, – а вы уж сами разбирайтесь, ваш – не ваш, да кто его послал!..