Набравшись сил в Лос-Анджелесе, я решаю вернуться. Сначала в Нью-Йорк — заработать немного денег, затем лететь в Москву.
Глава 64. Борщ и «кровавая Мэри»
Побывав на днях на открытии первого кино-ресторана в Москве, я задумалась: странно, но кино и ресторанный бизнес что-то все-таки связывает! Про себя я шутила, мол, приобрела профессию актрисы, а в Америке все в ресторанах работала, чем же мое образование так способствовало продвижению в сфере обслуживания? А тут мне хозяин только что открывшегося заведения и говорит: «Я закончил режиссерские курсы, у Андрея Смирнова лекции слушал, а вот теперь ресторан открыл, „Родченко“…»
Я сижу в полутьме, потягиваю из бокала шампанское, кругом оживленно, играет музыка, и я пытаюсь вникнуть в особенную атмосферу клубного праздника. За моей спиной — экран, на экране фильм «Большая жратва», а передо мной в центре зала — пляшет женщина шеф-повар (торжественная часть уже закончилась). Она одета в брючный костюм и бабочку, на голове — шапка темных кудрей, еще бы усики подрисовать — и превратилась бы в Чаплина. А танцует хорошо, вдохновенно, самое главное — исполнена любви и одержима сложным рисунком импровизации. «Ты знаешь, — шепчу я на ухо своей приятельнице Ленке Поляковой, — люди, работающие на кухне, повара, все ужасно колоритные и эмоциональные, для этой работы нужен определенный характер!» Да, вот уж где артисты, так артисты, и типажи для сценария, ей-богу! Вот где искать характеры и сюжеты: в такси, парикмахерских и ресторанах.
В сфере обслуживания — это модель общества в миниатюре — один служит, другой принимает его заботу и отдает «приказания», руководит. Так и в любви, и в театре! Актер тоже служит, а зритель, развалившийся в кресле, «заказывает», а потом оценивает, дегустирует. Но тот, кто подчиняется, в конечном итоге всегда издевается над хозяином — это закон, хотя хозяин уверен, что все наоборот. (Тот же Ингмар Бергман пишет, что в труппе рано или поздно начинает расти скрытый антагонизм по отношению к главному режиссеру — низы начинают испытывать ярость к тому, кто сверху.) Распределение ролей — как обойтись без этого? Повсюду скрытый садомазохизм и игра в «хозяина» и «раба». А вообще Питер Гринуэй уже снял фильм про современное человечество за длинным ресторанным столом. Ресторан и кухня — метафора, отражающая животное или инстинктивное состояние общества и цивилизации. Гастрономические переживания, торжественный ритуал приема пищи, разделывание тушек — тоже метафора. Каннибализм и веселенькая попытка из него выскочить. Любовь как желание съесть или быть съеденным. А потом претензия: «За что ты меня съел?» Кстати, «Тайная вечеря» тоже происходит за столом, почему-то не лежа в саду, или у моря, или в пути, а именно за трапезой — может неспроста? За столом едят, пьют, за ним пишут, на него кладут… и за ним поминают. Сцена — тоже стол, в символическом смысле. И экран и кровать — тоже белый квадрат, а вернее, прямоугольник.