— Вы что, поссорились?
— Ну, есть чуть-чуть…
— Опять бабу какую-то трахнул…
Лена невесело улыбнулась:
— Да, что-то в этом роде.
— У, кобель! Сколько раз я ему говорила, что когда-нибудь он до трахается!
— Да, это точно…
— Ну, вы же несерьезно? Вы потом выпьете, подеретесь и простите друг друга?
— Не знаю, Ир… Может быть и нет…
— Офигеть!
Ирочка села на табуретку, всем видом показывая, что готова разбираться хоть три дня, но до правды докопается.
Гости веселились, это было хорошо.
— Роза Наумовна так рада.
— Рада, рада… Ты давай, рассказывай…
— Что рассказывать?
— Все рассказывать!
— Все? — улыбнулась Лена, и голос дрогнул.
— Все!
Ох, опасная ситуация! Ох, сейчас прорвет, и так прорвет! А вокруг люди, гости, маленькие дети! И если сейчас станет известно, что Лена…
— Я умираю!
— Чего? — Ирочка задрала тоненькие брови под самую челку. — Чего?
Да, не самый верный ход, не так надо было начинать, но уже поздно…
— Ирка! У меня… ВИЧ! То есть еще не совсем известно, в понедельник будет готов анализ… Но по предварительным данным…
— У тебя? Да ты чего? — Ирочка даже заулыбалась. — И от кого ты это подхватила? От видеокамеры? Или от книжки без обложки?
— От Сергея!
— От Сергея? — Ирочка восторженно засмеялась, но потом притихла, угасла. — От Сергея?.. Вот это номер…
— Сама понимаешь, каково мне сейчас. Поэтому я и не хочу тут особенно светиться, трогать детские вещи… Не исключено, что результат окажется положительным, а вам с малышкой еще жить…
Ирочка молчала и багровела. Было сложно понять, о чем она думает. Вообще сложно прогнозировать повеление человека в такой ситуации, а Ирочка была особенным человеком. Она могла выкинуть что-нибудь такое…
— А ну, идем! — она встала, схватила Лену за руку и… поволокла в спальню.
Мимо веселых, улыбчивых гостей. Мимо внимательной Наташки.
— Идем! — Ирочка подвела Лену к кровати, на которой раскинулась крохотная Маша-Маруся. — Бери ее на руки!
— Да ты что! Она же спит!
— Да, спит, — подумав, согласилась Ира. — Тогда поцелуй ее!
— Да ты что!
— Поцелуй, говорю! Немедленно поцелуй мою дочку!
— Я не буду!
— Ах, ты не хочешь поцеловать моего ребенка? Она тебе кажется недостаточно привлекательной для этого?
— Ира! Ты прекрасно понимаешь, почему!
— Не понимаю! Я очень ее люблю! Значит, и ты должна любить тоже! Целуй!
— Ира!
— Или я сейчас вмажу тебе прямо при гостях!
Лена смотрела на Ирочку, на ее горящие глаза и взволнованные ноздри. На крохотное, масенькое существо на кровати, такое хрупкое, что страшно было дышать.
— Хорошо, Ир! — Лена смазала в сторону слезы. — Я поцелую ее! Я очень люблю твою дочку! И очень люблю тебя!
Потом они втроем сидели на кухне и гнали оттуда захмелевших фотомоделей, которые ломились то сварить кофе, то покурить в форточку.
— В этом доме больше не курят! — ругала их Ира сквозь дверное стекло. — На лестницу!
Наташа молчала, переваривая то, что ей сообщили девчонки.
— ВИЧ, это не СПИД, — сказала она наконец. — Люди с ВИЧ живут очень долго, это точно. Просто надо следить за здоровьем, есть какие-то рекомендации… Я все найду тебе. Не боись, еще наживешься!
— Девки! — расклеилась Лена. — Мне так страшно! Я не хочу! Я не понимаю, за что мне?
— Козел! — прошептала Ирочка сквозь зубы. — Козел! И сам сейчас где-то парится ведь! Он ведь тоже сейчас где-то страдает!
— Позвони ему! — предложила Наташа. — Брат все-таки…
— Позвоню… Предлагаю пока никому ничего не говорить! Может, мы еще вылечимся!
— Это не лечат! — простонала Лена. — Это смертельно!
— Смертельно — это другое! Это когда ты весь разлазишься на куски, не можешь дышать и вообще! Но тогда ты уже вряд ли понимаешь, что с тобой происходит! А сейчас ты живая, красивая, только зареванная и худая! И не хорони себя раньше времени!
— Но я точно умру!
— И мы точно умрем!
— Но я раньше!
— А вот это спорно! — Ирочка поискала сигареты, потом вспомнила, что бросила курить, выругалась. — Никто не может этого знать, Ленка! Ромка был молодым, успешным, красивым и здоровым! И погиб!
И тут она скривилась и пустила слезу.
— А я, живая, здоровая и молодая, тоже была готова убить себя! И убила бы! Если бы Ленька тогда не оказался рядом… И нисколько бы не жалела! Потому, что умер человек, которого я любила!
Ирочка плакала.