— Я этого так не оставлю! — заявила Ирочка. — Я буду разбираться! Не должен человек в наше время так страдать!
Вадик выключил камеру и закопошился с проводами.
А Ирочка по инерции еще дернулась пару раз, обозвала всех врачей «мясниками» и «упырями злобными», а потом остыла…
— Ну, как?
— Экспрессивно!
— Ну и хорошо, — Ирочка вернулась к зеркалу. — Я не очень выгляжу, да?
— Нет, ты выглядишь здорово! Для женщины, которая перенесла такое…
— Да, это точно…
— Ты очень сильная!
— Да, я знаю!
— Ир! — Вадик подошел ближе, вертел в руках провод. — Я, вероятно, покажусь тебе смешным… Но… Если хочешь — поехали сейчас ко мне!
Ирочка посмотрела на него с возмущением! Блин, как он мог! При живом-то Леньке! Это первая мысль. Вторая — надо же… Я не хочу к нему ехать…
Объяснений масса: она и родила недавно, никаких шалостей ближайшие три месяца, пока не заживет. Она и оставить надолго Розу Наумовну не может, та еще не сидела с Машкой ни разу, опыта ноль… И Леонид опять же…
Вадик что-то говорил, улыбался, кивал, делал «пока-пока», а Ирочка уже цокала каблучками по лестнице и думала: что же это с ней такое произошло? С каких пор она стала моногамной домохозяйкой?
— Лен? Это Дима. Слушай, ты не звонишь…
— Результаты еще не готовы…
— …Так… Ладно, я скоро приеду…
Лена уже так ненавидела телефон, уже так хотела бы его куда-нибудь забросить. Злилась до слез. Еще раз пережить этот звонок? Это-то дополнительное издевательство зачем?
— Это Наташа.
— Они сказали, что еще не готово.
— Лен… Ты держись! Я верю, что все будет хорошо!
— Наташка, не обнадеживай меня! Прошу тебя! Не надо! Мне так тяжело!
— Хорошо…
Наташе оставалось работать две недели. Через две недели она честно сдаст цветы преемнице и уйдет в тепло, в офис. Через неделю начнется какая-то другая жизнь. Все равно какая. Очевидно, что она будет теплее предыдущей и в ней будет маленький Вовка, сын Анжелки. Наташино сердце начало таять, когда она представила себе его маленькие пятки.
У нее был новый телефон, новая обувь. Г. выразил готовность купить еще кое-какие вещи.
Утром у них состоялся серьезный разговор.
— Я не знаю, что с тобой произошло, но вижу, что ты уже очень опытный неудачник, — сказал Г. — Я тоже. Мы оба неглупые одинокие люди с сильно развитым чувством ответственности. Местами мы циники. Отсюда вывод. Надо пожить вместе. Я не обещаю тебе легкую жизнь, не обещаю, что мы поженимся, но мы вполне можем совпасть. Как ты на это смотришь?
— Мне все равно, — честно сказала Наташа. — Но мы, конечно, можем попробовать.
— Я рад видеть, как ты рада… Что ж… Спасибо за искренность. У тебя есть какие-то требования, с которыми ты хотела бы меня ознакомить?
— Да. У меня есть мать и младшие сестры.
— Естественно, мы не оставим их.
— Больше требований нет.
— Тогда у меня требование. Смени стилиста. Ты привлекательная, яркая женщина. Пора с этим смириться.
— Я постараюсь.
— И еще… Попробуй меня полюбить…
— …Я попробую…
Приехал Дима, бухнулся рядом. Даже не разулся.
— Вот, — он протянул газету. — Там какое-то интервью с тобой.
Лена поморщилась.
— Так, интервью тебя не интересует. А вот я ехал и гордился. Всем показывал. Правда, не все понимали...
— Я боюсь.
— Естественно. Я сам боюсь. Но что делать? Надо это как-то пережить. Ты знаешь другие варианты?
— Нет.
— Тогда давай беседовать... Что ты любишь есть?
— Не знаю… Чебуреки…
— Отлично. Тогда после звонка, независимо от результата, едем есть чебуреки… А что ты любишь пить?
— Томатный сок.
— …И закажем к чебурекам томатный сок! И напьемся!
— Как ты думаешь, СПИД научатся лечить?
— Однозначно! И очень скоро! Если научились пересаживать волосы, значит, скоро и СПИД научатся лечить!
— А ты бы на моем месте… Как бы?
— Не знаю… Но хочу верить, что так же мужественно, как и ты.
— Я — мужественно? Я боюсь! Меня трясет!
— Я бы вообще помер…
— Но ты же вчера предложил мне…
— Предложил и не отказываюсь от предложения. А ты уже созрела?
— Ну, знаешь… Это слишком серьезное предложение!
— Ну, смотри! Я готов в любой момент!