Вот так прошло лето. Затем прошла осень и наступила зима — крайне выматывающая пора для меня. Я стал больше утомляться, даже ничего не делая приходилось спать раз в три дня. До нормы спать хотя бы раз в день, а не раз в месяц для разнообразия, оставалось чуть-чуть. Каждый мой поход по снежным заносам сопровождался обильным выделением пара, после чего моя тропа превращалась в лед. Было легко, таким образом, не заблудиться на снежных равнинах, но также легко обнаружить себя и свое логово. К счастью, кроме животных здесь никого не появлялось, а играть в прятки со своим хвостом оказалось невозможно.
Дикий зимний холод по сравнению с летним не убивал меня, но делал заметно слабее. В спокойную погоду я почти не замечал его. Подобие реактора в моей груди своей аурой не позволяло даже воздуху быть холодным. Но стоило немного пробежаться, как по моему подобию кожи начинало барабанить острыми уколами. Во время ветреной погоды или еще хуже вьюги мне лучше сидеть дома, по уши зарывшись в землю. Замерзнуть я, конечно, не мог в принципе, в основном было просто неприятно, так же как и во время купания в воде. К этим процедурам я хоты бы мог себя подготовить, а к ежесекундно меняющемуся ветру готовым быть сложно.
Отсутствие запасов еды стало еще одной проблемой во времена бушующей стихии. Было крайне неосмотрительно не позаботиться о пополнении ископаемых, которые я сгреб по мере возможности в найденных залежах для последующего изучения. В результате все мои запасы пришлось использовать в качестве пищи, пока я не догадался обустроиться и переждать непогоду рядом с источником полезных минералов. Много мне не требовалось, но и рисковать не хотелось. Большой плюс, что эта еда никуда не бегала, и вместо того чтобы носиться туда-сюда, мне представилась возможность немного покопаться.
Для выплавки из руды голыми руками полезных инструментов нужны очень высокие температуры. Единственный всплывший в памяти металл, который мог бы легко поддаться обработке, был свинец, но секретами его поисков я не обладал. Остальное получалось только пережевать или переварить в своей утробе, утратив возможность что-либо с ним сделать. Буквально наплевав остатками руд на это неблагодарное дело, я все-таки решился на некоторые вылазки в поисках других более сговорчивых минералов. И это оказался еще одним из моих опрометчивых поступков, принесших последствия.
Новые гости явно искали приключений. То ли в поисках пропитания, то ли по какой-то другой причине, после выслеживания местных хищников они сразу обратили свое внимание на ледяные тропы. Трое смельчаков отважились погнаться за столбами пара. Что было в голове у этих людей? Да, да, наконец-то людей! Собирались ли они просто насладиться горячей струей по своей физиономии или пытались выяснить, от чего он двигается?
В это время я решил заодно проведать своего старого знакомого медведя, которого я периодически навещал. Как и полагалось каждому медведю, он спал гораздо крепче и дольше меня вместе со всей своей семьей. Теперь без клыка ему приходилось гораздо сложнее охотиться на животных и поддерживать свое потомство. Все же отчасти в его бедственном положении была и моя вина, или он просто филонил, поняв, что его кормят за жалкий вид. Небольшая порция рыбы помогала ему в случае неудачной погони, а также не требовала лишних жертв.
За струящимся паром от снежных сугробов сложно разглядеть, что происходит в округе. Приходилось двигаться достаточно медленно, чтобы успевать оглядываться и находить верную дорогу. Но иногда я просто пробегал напрямик, делая рывки с остановками, переводя дух после контакта с ледяными стенами, оставленными очередной метелью. И только потом смотрел по сторонам. В этот момент я услышал человеческий крик. Неожиданно упавшая сетка заставила меня остановиться и оглядеться, пока она прогорала насквозь, попав мне на голову, а окружающий пар рассеивался. Трое застыли в оцепенении, глядя на создание, вокруг которого трепетал воздух.
Не знаю, кто из нас удивлялся больше, но мне нечего было им сказать. В тот момент, когда я оглядел незнакомцев с ног до головы, ком в горле заставил поперхнуться и слегка закашлять. Пока я жил здесь до этой зимы ни одно животное не ставило меня в такое положение, но к горлу подступила оранжевая жидкость, которая брызгалась достаточно эффектно при каждом кашле, чтобы распугать смельчаков. Никто из них не мог совладать с собой, и они просто рухнули от увиденного в свои сугробы. Барахтаясь в попытке уползти или подняться, они кричали от страха.
По крайней мере, здесь были люди, и пока что они не собирались разделывать меня на части, тыкая своим вооружением. Я просто ждал, когда они на что-то решатся или одумаются, но судя по их резко удаляющимся без оглядки телам, контакта не получилось. Если они так смело могли бродить в этих лесах, прекрасно зная, какие медведи здесь обитают, то чего им бояться? Вполне возможно, они знали, что зимой в лесу больше холодно, чем опасно. Но где гарантии, что никто из лесных жителей не проснется? Придут ли они снова? В следующий раз их может быть больше, а значит, настало время искать другое место для привала.