— Печать сорвана, — послышался голос одного из разведчиков со стороны входной лестницы, когда первые добрались до места назначения. Он не заметил моего присутствия через открывшийся проход к канализациям, но явно был недоволен обрушением каменной кладки. Оба наблюдателя быстро поспешили покинуть это место по непонятным мне причинам.
Я вернулся еще до того, как они успели догнать небольшой караван. Но мне не удалось расслышать разговор после их встречи, что-то заставило всех бросить свою пустую поклажу и вернуться под землю, не успев начать свой путь. Спустя небольшое время вышел Олаф, который даже не потрудился одеться по погоде.
— Ты! Я знаю, что ты здесь! Выходи! — он выглядел очень недовольным и кричал достаточно громко, чтобы я мог его услышать. В том, что я разрушил стены, не было ничего опасного, наоборот, теперь безопасный проход к припасам стал открыт. Какие-то местные предрассудки? Казалось, это единственное, из-за чего он мог так рассердиться. Но в этом еще предстояло разобраться.
— Я здесь, и меня зовут Иден, ты знаешь, — мой сухой ломаный голос уже не казался страшным для окружавших его людей, как само мое появление под струями пара от сугробов, которые мне пришлось преодолеть. — Проблемы?
— Да, ты сейчас моя основная проблема! Знаешь, что находится за стенами, которые ты разрушил? — пожалуй, я был удивлен и растерян. Мне оставалось только пожимать плечами, наблюдая за его разъярённым видом. Очевидно, это просто безопасный проход, что же еще там могло быть? — В этих руинах полно неизвестных болезней,… ах да, я забыл… ты не знаешь таких слов, ну так вот, когда ты их узнаешь, мы все будем мертвы!… Как?… Вот так! — он вынул из-за пазухи сверток бумаг, которые держал при себе, и выкинул на снег один из листков, предварительно продемонстрировав его мне. Тот самый, на котором нарисован я с разобранным содержимым своего нутра. Это то, что ждало их и в чем он меня винил?
Кем я был для него, чтобы так рвать свою глотку? Или его нервы просто не выдерживали долгого ожидания неизвестно чего, а теперь их жизни угрожало что-то более явное и неотвратимое. Как родитель, он мог беспокоиться за жизнь своего единственного ребенка. И никакое чудаковатое существо, увязавшееся за ними, не стоило таких усилий, а теперь ему нечего терять.
Глава 9
Ненормальный или герой?
Болезни двадцатого и двадцать первого веков, а может быть, и всех последующих, о которых я не имел ни малейшего понятия, мало чем удивляли своих современников. Насколько я знаю, это всегда являлось задачей прививок и вакцин, которые становились все более универсальными, а вирусы — более экзотическими. Зараза долго не жила без носителя. Но могли ли какие-то бактерии сохранять болезни столь долгое время в замурованных помещениях?
Я не слышал, чтобы в руинах моего времени кто-то находил страшные инфекции, даже если цивилизация, оставившая после себя след, страдала от чумы. А вот во льдах исследователи обнаруживали останки паразитов, угрожающих пандемией современному обществу. И для средневековых технологий мира, в котором я оказался, это грозило вымиранием всего человечества.
Подозреваю, такие сюрпризы становились серьезной проблемой для тех, кто пытался обчистить руины. Но о чем могли знать люди без образования? Видимо, со временем, узнав, что причиной гибели многих людей являются старые захоронения, их оставили в покое, а затем и вовсе замуровали по мере возможности. И только бетонные строения остались открытыми? Была ли хранящаяся там опасность причиной, по которой из такого материала строились только канализации? Возможно ли, что мой способ питания и регенерации имел что-то общее с секретом сохранения этих подземных сетей? Но пока я не замечал, чтобы кто-то умирал возле меня, во время восстановления моих сил.
Имея под рукой необходимые лекарства, проникший в захоронения мог избежать проказы, а для меня это вообще не могло быть проблемой, поскольку ничто не жило при такой температуре. Хотя единственный случай на моей памяти была информация в одной из статей про случайно замеченные бактерии, умирающие при обычных температурах. Существа, которых удалось определить только в виде останков при изучении остывших пород. Скорее всего, я не мог быть переносчиком болезни. Но что если, открыв проход в канализацию, я заставил их распространиться по воздуху? Как вариант, это могло быть не только источником местных проблем, но и причиной оставившей от городов только руины и леса.
Опасения Олафа наверняка не позволяли ему вернуться в безопасный город, если таковые вообще остались на этой земле. Возвращение в общество сулило распространением вируса. Сколько было историй о прекрасно живущих затворниках далеко в лесах, умирающих после контакта с современным обществом из-за болезней, на которые мы давно перестали обращать внимание. А теперь весь мир стал горсткой отшельников? Единственный, кто мог и не боялся мне ответить на все возникающие вопросы, не хотел со мной говорить.