Здесь была слишком агрессивная среда для меня, и чем раньше я отсюда выберусь, тем быстрее это кончится. С такой мыслью я выскочил в проход и побежал со всех сил в поисках герметичной двери, одна из которых должна располагаться как раз в месте моего пробуждения. К тому времени, как я нашел подобный выход, глаза опять начало нестерпимо жечь. К счастью, я успел выбраться и перевести дух, но процесс не останавливался. Несмотря на то, что неприятные ощущения прекратились, мне оставалось только наблюдать, как моя кожа и панцири слой за слоем покрываются каким-то бледным пластиком, обретающим местами более грязный оттенок и странный узор.
Оказавшись неизвестно где, я надеялся, что мне не придется еще раз возвращаться в белоснежный ад, чтобы найти выход на поверхность. Но все оказалось не так радужно. Вместо этого я нашел странную комнату, внутри которой до самого потолка беспорядочно скопилось невероятное количество бледных коробочек размером не больше ладони. Этого было достаточно, чтобы помещение не обрушилось со временем и спустя века не пришло в негодность.
Проковыряв упаковку одного из кубиков, я обнаружил ровный блок материала, похожего на металл. В другом была вода или похожая на нее жидкость, а в третьем содержалась ртуть. Кому пришло в голову так тщательно отсортировывать элементы по упаковкам? Чувствуя некоторую родственную связь своего новоприобретённого покрытия с упаковками, обернутыми в этот материал, по телу пробежали мурашки. Но заметив, что дальше превращения в пластиковую куклу со мной ничего не происходит, паника отступила.
Это была комната сбора? Видимо, сюда поступало все из канализации. Была ли такая комната одна и каковы были ее размеры — вопросы, оставшиеся до поры до времени без ответа. Для искателей такая находка могла стать золотой жилой или богатым надгробьем, если здесь также присутствовала субстанция, проделавшая со мной нечто. Но удивительно было другое: я мог легко взаимодействовать с поверхностью упаковки, не задумываясь о том, что она быстро расплавится или придет в негодность, как и стены канализации. Более высокие температуры, к сожалению или к счастью, для такого покрытия все же были критическими.
Не найдя среди завалов ни единого намека на выход, я приготовился к очередному забегу по канализации до следующей двери. Открывая герметичную заслонку и уже готовясь к порции неприятностей, я заметил, что со мной ничего не происходит, несмотря на то, что тонкие паутинки начали расползаться по стенам в обрушенном помещении. Тревога и напряжение отошли от понимания, что теперь мой организм мог справляться с подобным вирусом, позволив мне спокойно изучать новые лабиринты. Все же я не торопился расслабляться и решил быстрее найти выход, воспользовавшись отсутствием препятствий. У меня не было никаких гарантий, что мое очередной внешнее преображение не будет иметь серьезных последствий.
Наконец, выбравшись из этого проклятого подземелья, я почувствовал, как мои ноги подкашиваются. Устроиться на отдых и получить новую порцию стресса не входило в мои планы. Полезно узнать что-то новое, но морально я не был готов к празднику. Прежде я должен был убедиться, что поверхность моей кожи не стала более агрессивной к обычным обитателям поверхности. И главное, что прошлая моя ночевка не заставила хозяйку этого места покинуть его из-за невыносимого пекла, которое я в результате устроил. Пусть даже расстояние было слишком большим, в закрытом и наглухо заваленном метро могло произойти все что угодно.
Глава 15
Между
— Ты,… плачешь? — что? Алия? Сложно разглядеть кого-то в кромешной тьме. Учитывая, что она вела себя тихо, без подозрений на присутствие. Но зачем? Я вернулся под пещерный свод сталактитов, расположившийся над подземной парковкой, только предполагая, что она так и не решалась пользоваться моим лазом. Нужно было убедиться, что ее не будет поблизости. Но я хотел переждать здесь, когда единственный выход на поверхность освободиться. Похоже, добыча перехитрила охотника.
— Тебе нельзя,… не подходи! Это проклятье, чума! — сколько она могла здесь находиться? Пока я строил планы на будущее, понимая, что никакого будущего у меня нет. Чего я на самом деле хотел? И на что мог рассчитывать? Семейным человеком ни в моей прошлой жизни, ни теперь мне уже точно не стать. Да и на человеческий облик можно было не надеяться, если только в этих краях не водились настоящие волшебники.
— Ты все еще жив. Чума подземелья убивает быстро. Те, кому удавалось выжить, долго не протягивали, — своевременное замечание. Применимо ли оно ко мне? Могла ли она действительно знать, как работает эта субстанция, если даже Олаф при упоминании открытого прохода, ведущего в канализацию, закатил истерику.