— Но… мы готовы выполнить любые ваши приказы! — теперь уже заголосили прибывшие девушки в один голос. — У нас есть все необходимое, — сказала более взрослая из них.
— Из-за глупости вашего святейшества гибнут неповинные люди! И у нас нет для вас еды.
— Мы доставим вам все, что потребуется, — однако быстро они сменили свой гнев на милость. Но я чувствовал в этом подвох. Даже если их обязанности не выходили за рамки горничных, не исключено, что они обладали дополнительной профессией головорезов-камикадзе.
— Было бы неплохо, но сюда никто не войдет. Это последнее слово! — чтобы они там не говорили, я скрылся из виду, а затем спрыгнул вниз к собравшимся возле инквизиторши людям.
Самое время выслушивать их недовольство, но никто не обмолвился ни словом. Алия смотрела на меня с укором, а потом по ее лицу пробежалась легкая ухмылка, но она тоже ничего не сказала. Я же, поняв в чем дело, решил наконец избавиться от своего одеяния. Это оказалось не так просто, точнее это оказалось невозможно.
С виду подвижные части намертво сплавились с цепной основой, а та прочно прилипла к нагрудному панцирю. Даже застежки на корсете оказались прибитыми к основанию. Уже выбившись из сил, я просто рухнул возле бывшего спуска в зал и остался лежать на выплавленном бетоне. Все еще удерживая в руках меч с тройкой оставшихся камней, я подумал, что они могли бы пригодиться кому-то из присутствующих людей Олафа.
— Алия!… Возьми и передай это ребятам, — она была пока единственным человеком в этой компании, который не шарахался от меня как от чумы. Пусть даже Пекур с Утуром, глядя на наше общение, и осмелели, но все еще не слишком радовались моему присутствию. — Я пока отдохну.
— Чернь,… как вы посмели… Луиза,… приготовь ванну, — кажется, головная боль начала приходить в себя, не минуты покоя. Устроившись поудобнее для наблюдения за суетящимися товарищами, я решил насладиться началом спектакля, пока царевна мычала что-то несуразное. — Что вы со мной сделали⁈ Вас всех казнят!… Ты! Немедленно убей его! — прелестно, прелестно. Похоже, грозная мадам понятия не имела о тормозах.
— Интересно, если тебе отрубить голову, ты также будешь всеми командовать? — сложно удержаться от такого вопроса. Просто удивительно, через что проходят некоторые люди, и ни сколько не меняются. Что же касается окружения, то после ее возгласов помощник Утора и пара израненных бедолаг на автомате попытались встать перед ней на колени, но одумались, оглянувшись на меня, и расползлись по углам, оставив возле нее стоящую Алию.
Здесь хватало сохранившихся в целости свободных коек, день уже давно кончился. Только инквизиторша долго не успокаивалась, жалуясь на условия своего пребывания и обещая всем немедленную расправу через каждое замечание или приказ. В какой-то момент она просто затихла, после чего раздалось легкое посапывание, подступающее к храпу. Я же, несмотря на вымотанное состояние, так и пролежал почти всю ночь на полу, стараясь вообще ни о чем не думать, выслушивая чужие сопения на разный лад.
Новые шорохи возле входа решили развлечь меня. После неудачной попытки проникнуть в стан врага мирным путем они решили забраться к нам, пока мы спим. В полумраке сложно различить темные силуэты, но вот мои глаза и отросшая часть щетины на голове были очень даже заметны. Бросив наугад в направлении проема наверху подвернувшийся булыжник, я сразу же получил отклик звуковым стоном. После этого нас никто не беспокоил до самого утра.
— Отступники! Отродье еретиков! Ваши жалкие души никогда не познают благодати всевышнего! Потому что вы служите этому исчадию!… — утро началось с проповеди. Она была долгой и красочной, но ничего интересного мне поведать не могла. — Вы! Достойны нового гнева божьего! И будете истреблены в нем за свои грехи!… — Алия попыталась принести ей еду, но та отшвырнула чашку и продолжила свои изречения. — Ваша еда будет проклята, и вы будете корчиться в агонии, никогда не насытившись! — в ответ раздался чей-то кашель.
— Послушай, «ебанутая» «пизда», ты когда-нибудь заткнешься? У людей итак тяжелая жизнь из-за тебя, а ты еще им проклятиями грозишь. Может, хватит уже? — доказано множественными опытами на людях, если у вас под боком будет жить такая гадина, то каким бы святым вы ни были, хорошо это не закончиться.
— Не смей говорить со мной, порождение бездны! Твои дни в свете всевышнего сочтены! Ты не сможешь властвовать над этим благословенным миром! — приехали. А меня кто-нибудь спрашивал, хочу ли я им властвовать?