— В таком случае нам нечего делить. Олаф с остальными уходит в горы, а затем отпускает тебя. Несмотря на то, что все обвинения против него были ложью, а единственными пострадавшими оказались его люди и близкие. Ну и главное, затем я начинаю охотиться на каждого, кто хочет преследовать людей, не имея для этого достаточных оснований кроме собственного обиженного и раздутого самомнения. И если понадобится, я доберусь и до вашего совета.
— Как тебе вообще удалось…? Удалось схватить ее… святейшество? — его пространный взгляд опять остановился на мне и моем снаряжении, получив от меня в ответ глубокий вздох. На кону решение о жизни его семьи. А он думает об этом?
— Начнем с того, что у тебя осталось от сына, — после моих слов он достал из ящика наградной бюст, чудом сохранившийся после всех передряг, которые с ним происходили.
Первоначально он мог выглядеть как прямоугольник с нарушенными в угоду стилю пропорциями на подставке. Но сейчас его края были сильно обколоты, сохраняя только запаянные внутри украшения с надписями и большую часть гравюр на днище подставки. Несмотря на то, что большинство подобных вещей делают из акрила, он оказался стеклянным. В моих руках такой материал мог бы легко расплавиться, но стекло прочно держалось и выглядело как хрусталь.
— И ты скрыл это от совета⁈ — не знаю, почему Лориан так удивилась этой безделушке. Толку в ней точно было мало, и ценностью она никакой кроме уникальности не обладала. Но для отступников эта вещь могла обладать какими-то подсказками, и предрассудки инквизитора не следовало просто так списывать со счетов.
— Это наградной символ, вручённый группе людей за исследования или создание чего-то, — мне с трудом удалось подобрать слова, чтобы описать назначение этого вознаграждения за научный прорыв в исследовании, название которого откололось и удавалось прочитать только «За вклад в разраб… адаптивных самовосстанавливаю…». На дне были написаны неизвестные мне имена и подробное описание о месте проведения этих работ под названием «Колос». И тут меня передернуло, поскольку сам логотип и название всплыли в моей памяти на выцветшей схеме метро.
— Ты можешь прочитать это? — говорить Олафу в присутствии Лориан, что именно могло привлечь внимание отступников, я не торопился. Все, что могла сделать эта сумасшедшая с таким подарком судьбы, это разбить его на месте. Переоценить важность находок, которые этот Колос мог скрывать, было невозможно.
— Да, это не проблема, я родился еще до того, как этот предмет появился на свет, — это стало ясно по выгравированной дате 2147 год. Но сейчас, кроме того, что я 10 лет непонятно где провалялся без сознания после попадания в тюрьму, эта информация мне ничего не давала. — Отступники, могли думать, что это указатель на что-то ценное.
— Но, но ты сказал, что вылупился из яйца полгода назад! — Олафа это не сильно удивило. По правде говоря, это было не яйцо, а метафора. В любом случае, как узнать, из чего я вылупился, если от этого ничего не осталось.
— Я был внутри чего-то, — обратил я его внимание, указав на то, где он держал свой ценный артефакт. — И это разбилось, когда я очнулся здесь среди вас, проспав многие годы. Теперь у меня есть слова, чтобы тебе об этом рассказать, — отвлекая общее внимание, я старался вспомнить, как далеко вела эта ветка метро.
— Только боги способны существовать тысячелетия! — по словам Лориан, я опять посягнул на святое. Вечность их неприкосновенного Всевышнего. На это я просто пожал плечами, продолжая разглядывать в некотором смысле ценный для себя предмет. — И что же тебя так заинтересовало, раз это простая безделица?
— Э… приятно видеть что-то, напоминающее мне о прошлом, — хитрость и коварство описывали ее натуру более подходяще, чем просто избалованная начальница. — Когда-то это было важным достижением для людей. А сейчас ничего не осталось кроме руин, — даже если бы на кубке указали точные координаты, это вряд ли помогло мне быстрее обнаружить его местоположение. Вероятнее всего, его нашли недалеко от владений Олафа.
— Это творение еретиков, вызвавших на всех гнев божий! Ему место в бездне! — ну конечно, гнуть свою линию верующим не мешала ни одна преграда. И когда у них не находилось аргументов, всегда можно было приплести сюда бога.
— У тебя теперь есть наживка, на которую ты можешь ловить своих отступников и еретиков, находящихся в вашем строю, сколько тебе вздумается. А ты хочешь ее уничтожить? Эта вещь может стать оправданием для Олафа. Хочешь сказать ты не желаешь справедливого суда? — трудно поверить, что подобные ей задумаются о творимом беспределе, зная их страх перед соблазнами нести справедливость и повышать качество жизни. Любая подобная вещь от лукавого.