На удивление, не прошло и часа, а я уже ощущал подергивания в обретенных суставах. На каждом из семи хребтов наружу торчало по одному дополнительному отростку. Вся композиция чем-то напоминала вывернутую наизнанку медузу без грибовидной шапочки.
Не думаю, что это совпадение и не стоило торопиться с выводами, но легенда о Семипалом не родилась на ровном месте. Такая махина кого угодно заставила бы покинуть свои территории. Только я почему-то рисовал в воображении паука, когда Пекур упоминал о нем в разговоре с Алией. Другие сказки были погребенными или плененными мифами, от чего шансы найти живого, не разобранного на запчасти друга по несчастью, критически уменьшались.
Мои размышления в ожидании получения полного контроля над громадиной прервал странный низкий звук. Единственной возможной жизнью на таких глубинах все еще оставались бактерии. Откуда тут взяться киту? И могло ли быть что-то похуже, чем эта синтетическая жужелица? В целом мне ничего не грозило. Основной удар принял бы на себя массивный червь, как моя защита и единственный билет обратно.
Вместо атаки нас что-то окружило со всех сторон, вся магма вытиснулась, и повеяло атмосферным холодом. Одновременно с отступающим теплом я чувствовал нарастающий зуд, сравнимый с ободранной кожей, только сейчас эта площадь достигала не меньше пары квадратных километров. Открыв глаза от этой дикой боли, сквозь щели между грузных кишок я с трудом разглядел строго выстроенные блуждающие огоньки на потолке и стенах грота, напоминавшего грудную полость дракона.
— А-а! — ощутив себя сарделькой на раскаленной сковороде, я бился в припадке о края заточения. Не замечая, как глухая преграда приходила в негодность, я продолжал свои метания до тех пор, пока вновь не погрузился в теплое месиво.
Ну все, хватит с меня приключений на задницу — я сваливаю! Куда угодно: на луну, другую планету, в параллельный мир, иную реальность. Если уж мне под силу стать стальным подземным поездом, то и с ракетой разберусь. Да суки! На такой бомбежке я улечу к чертовой матери. А там опять будут те же проблемы? Стирающие все на своем пути стражи, и какой-нибудь сбрендивший искусственный интеллект?
Я принялся бороздить клокочущие окрестности, извиваясь всеми возможными способами, чтобы научиться двигаться, периодически натыкаясь на твердую поверхность. Длинные паучьи ноги, работая по всему периметру веслами, стабилизировали мое плавание и добавляли ускорение для тарана невидимого врага. Не имея представления о результате этой вакханалии, я все же предпочел вернуться туда, где можно было хоть что-то разглядеть.
Оценивая приближение к свободе по общему изменению нагрева, болотистая жижа, переходящая в ледяную скалу, становилась едва проницаемой. Стратегия перемещения заставила крутиться вокруг своей оси, цепляясь семью пальцами и пробивая острой пастью любые преграды. День или два я ковырялся в неизвестном направлении, забыв про леденящую боль, и наконец, выломав еще одну стенку, я наткнулся на другого терапевтического противника — воду.
Из всех вариантов, где мне предстояло появиться, для верхних жителей это был самый безопасный. Оказаться в речке, а не в океане или море, равносильно попаданию в ушко иголки, так же как и вляпаться в чей-то город. Но здесь колышущуюся надо мной гладь освещали яркие плавающие звезды и не чувствовалось никакого течения.
Медленно проковыляв отрубленной кистью к побережью, я выбрался на сушу, потроша странные кусты. Там среди пушистых холмов покрывалом распростерлись мрачные густые заросли. Отсутствие снега и странное поле вместо голых одиноких веточек дезориентировали. Вероятно, я оказался южнее и прежде чем разглядывать достопримечательности, лучше бы вернуть себе прежнюю мобильность.
За несколько часов медитации для формирования прохода к изолированному кристаллу мне пришлось пережить смешанные чувства, выслушав местную симфонию ночных звуков. Бурный шелест листьев и странный крик птиц был прелюдией к нарастающим воплям, визгам и рыку неизвестных животных.
Потратив время на освобождение от своей болезненной хватки, я пробрался внутрь оставшегося от металлического гиганта хлама и выбрался наружу, прихватив заветный камешек. Теперь эта куча дерьма никому не могла навредить. Кто знает, есть ли еще подобные? Но пока мое собственное положение требовало разъяснений.