Я позволил ей сделать перерыв и прийти в себя. Нам всего-то оставалось взобраться на возвышенность и обойти каменные стены. Вина за все злоключения в моем сердце быстро разбилась о ненависть к идиотскому укладу этого мира и к сволочам, рьяно соблюдающим удобные правила. Отрастить новый язык мне не казалось серьезной проблемой. Но мозги молодому парню я поправить не мог, так же как и создать другую реальность.
— Смирно! Разойтись! — на воротах также без церемоний пришлось напомнить нескольким строптивым их место, пока к встрече не присоединился приятель графа. Военный по своему жизненному укладу, он ловко организовал всех, прекратив этот балаган. — Ты еще, что за… чудо? — да, мое лицо стало слишком бледным, и волосы пропали совсем, но его реакция была обращена на бедную Алию.
— Давайте сначала решим дела, а потом будем любезничать. Я полагаю, вы уже встретили людей с заманчивым предложением от какого-то там советника из совета. Кстати, Лориан и Олаф еще не повесились от своей любви к богу? И если вы вдруг забыли, меня все еще зовут Иден, — начальник, сверкая глазами между мной и спутницей, показал достаточное недовольство на своей физиономии, чтобы отпало любое желание дождаться от него ответа.
— Исчадие! Это все твоя вина⁈ Это ты за всем этим стоишь? — на кривеньком, приземистом, каменном балконе над входом во внутренние подземелья форта показалась знакомая властная фигурка. Ее голос дрожал от сдерживаемой ярости.
— Конечно моя! И солнце встает, и снег идет все потому, что вон там я насрал! — по округе прокатилась волна покашливаний и бормотания, а где-то шикнули ножны. — Дура! Когда уже мозги свои включишь⁈ Ваш Всевышний играется с вами. И теперь ему нужен я. Поэтому он хочет запереть каждого, кто знает мое имя, под замок и шантажировать вашим благополучием и смертью. И поверь, если вы ему решите меня сдать, лучше никому не будет. Все ясно? Или нужны доказательства?
Выражение этой леди все еще носило презрение и надменную отстраненность. На крики во двор из-под балкона вышел граф Олаф. А по округе начал собираться народ, который только что разбегался от рева главнокомандующего. В целом, аудитория была готова выслушать любой бред, который я начну рассказывать. В том числе и пострадавшая от моего лечения полуголая оборванка.
— Начну с главного. Это Алия, искательница, ваша подруга по несчастью, прошу любить и жаловать! За нами следует еще несколько человек, им всем требуется помощь и пристанище. И если до вас плохо доходит, могу повторить: c того момента, как вы пришли в эти стены, ваше государство считает вас отступниками, еретиками и сурийцами. Поверьте, ничего бы не изменилось, если бы я здесь не появился! В любом случае, сюда прислали бы очередную партию провинившихся, но уже по вашу душу. Поводы для казни найдутся. Вот у нее можете спросить, — кивнул я на важную леди.
Это, конечно, была догадка, что каждый, кто приходил разбираться с северными безумцами, сам становился их частью. Но тут хватало обоснований, чтобы так считать. Население всего государства было немаленьким, судя по количеству и размеру городов, над которыми я пролетал. Дело, конечно, не в истощении продовольствия. Девать людей куда-то надо, хотя бы для удержания контроля и в назидание другим. А тут — полный набор для очередной партии неверных.
Граф явно был недоволен обстоятельствами гибели сына и мог устроить бунт или стать его причиной. У Лориан поехала крыша, и ее излишнее стремление угодить просто кому-то мешало. Подкупленные головорезы — те еще психи, и могли организовать не одну сурийскую банду, воюя между собой. География этой местности вообще благоволила своей особенностью: слева — рукой подать до опасных гор, в двух шагах справа — бездна, а посередине — проблемный форт.
— Чем раньше вы это поймете… тем меньше потерь будет среди вас! — оценивающе вглядывался я в глаза собравшихся. Надеяться, что все сразу поверят в мою болтовню, не приходилось. Главное — дать пищу для размышлений в преддверии начинающейся на них охоты. — И если в ком-то еще теплится надежда, что вас простят за ваше мужество и служение, первым же здесь и сгинет! — можно еще насыпать соли про их липового Бога, но с этим они бы ни за что не смирились.
— И что ты предлагаешь? Связать святейшего инквизитора и еще больше усугубить наше положение? — вариант военного начальника мне показался подстрекательским. Но такое решение я уже воплощал в жизнь. В общем-то, для нее самой лучше посидеть и подумать. Ведь теперь ее положение ничем не отличалось от времени, когда она сама охотилась за мной и искателями.