— Подозреваю, что-то проникло в поры, и оно достаточно ярко фонит в инфракрасном диапазоне, — какая избирательная тварь. — Возможно, стоит спросить об этом у ваших знакомых? — без прибора они этого все равно не увидят.
— Колись, жестянка! Что это? — растормошив зависшего на подзарядке центуриона, я помаячил перед его камерами сосудом.
— Ваша смерть! — вот сука.
Глава 29
Заражение
Шарик треснул, и центурион вместе с останками робота, собранного для проверки лояльной модели, умолкли. Мерцающие сгустки разбухли как на дрожжах, покрывая всю электронику. И если бы не мое вмешательство, то и бункер тоже мало что спасло. Кот со своим кристаллом выжил. Но любой другой уцелевший прибор в любой момент грозил выйти из строя, включая вертолеты на поверхности. Случить с ними подобное, и об Антарктиде придется забыть.
Вот так! Никаких кораблей эпических размеров и армий инопланетного вторжения. Сколько всего рисовалось в воображении, ожидающем неясного конца! А в результате я останусь наблюдать, как все постепенно выйдет из-под контроля? Даже порядочного метеорита, способного покончить с половиной населения, нигде не грохнулось. Хотя, должен признать, с этой частью прекрасно справилось землетрясение, которое я проспал. И, возможно, не только его.
Пусть в глазах и плясали сплошные феи, снаружи никаких подозрительных субстанций заметно не было. Это сбивало с толку. Разве оно не прилетело из космоса? На всякий случай я тщательно замуровал каждую щель. Самое простое, что хотя бы на время огородило спящих от дополнительного контакта с вирусом. Защитные скафандры тут не пригодятся, гадость проедает созданные мной материалы.
Зуд на коже и новый повод слететь с катушек вызывали роящиеся варианты последствий обнаруженной инфекции. Как давно она здесь и чего теперь ждать? Сумасшедшие зомби или мутанты сметут все и всех? Я уже не раз видел подобный исход, когда родные, дожившие до ста лет, лишались рассудка в последние годы. Ухаживать за одним таким месяцами тяжело. А что будет с планетой дееспособных безумцев?
Смешно от кого-то слышать, что его дед на старости чуть не собрал бомбу от желания вспомнить прошлое. Еще смешнее становится, когда узнаешь о его избирательном параличе, возникающем исключительно днем. Отчего родственникам по ночам совсем не до сна. Бабушки, не способные сходить в утку, при этом незаметно писающие в случайно оставленное бутылочное горлышко или блюдце. И прочие чудеса аутизма, проявляющиеся под конец.
Полчища ежеминутно эволюционирующих гибридов из джунглей казались более скромным противником. С отсутствием обязательств их поведение легко предугадывалось. У меня же лежали мины замедленного действия с яйцом в придачу. Что происходило внутри каждого — загадка и для моего зрения. Разглядеть такие мелочи невозможно. Да и нарушать их сон своим присутствием я не собирался. Правда, мои планы для них были пугающими.
В этот раз никакой раскаленной магмы. Сами стены тут были моим продолжением. Ничего особенного после пребывания в теле червя и титана я не ощутил. Стоило прикоснуться к полу, проявив намерение, тактильные чувства откликнулись, показав каждую жертву предстоящего эксперимента. Сомнения не выстояли против стремления выжить. Комнаты заполонило бессчетное количество паутинок, одурманивая пациентов и осторожно проникая в их тела.
Все вокруг засияло красками текущих огоньков по проросшим в перегородках прожилкам. Картина предстала в таком свете куда ярче и глубже обычного. Никто не остался незамеченным. В жилах Алии еще текла слегка измененная кровь. Ее эталон послужил для первых метаморфоз новобранцев. Но зараза, успевшая поселиться в них, сопротивлялась такому вторжению. Часть клеток отказывалась поглощать ферменты и провоцировала мелкие опухоли.
Без радикальных изменений от этой угрозы не избавиться. Лишь моя кипящая кровь выжигала эту тварь. Нельзя быть уверенным, что обычный мозг этого выдержит. А если она уже поселилась в нем? Камней гирзона для такой операции всего три. И те я готовился отдать новоиспеченной семье. Исключив из списка потенциально здоровых, мне не хватало всего одного. Однако какие тогда гарантии можно дать недавно появившемуся ребенку и его матери?
В памяти всплыл четвертый кристалл, продолжавший лежать в руке Лориан. Этого все равно мало. А сколько еще понадобится другим выжившим? Где столько взять? У жрицы? Сорваться с места в поисках этой бяки мне мешала тесная связь с обреченными. Бросать их здесь с неявно прогрессирующей болезнью я бы тоже не стал. Непонятно, сколько понадобится дней, чтобы у счастливчиков выросло то же, что и в моей голове. И главное — как?