Оплавившийся и смятый каркас грузового вертолета погружался в покрытую льдом землю, будто в болото. Стоявший рядом дрон был не в лучшем состоянии. Из-под обмякшей обшивки высовывались большие куски кристаллов. Вирусное марево, окутавшее нагромождение, не позволяло подойти ближе. Но мне удалось разглядеть в прозрачных осколках застывших людей с мирно закрытыми глазами.
— Что здесь случилось? — плюхнувшейся под дерево шатенке было не до разговоров. Ее молящий взгляд лишь испуганно метнулся в мою сторону. А склонившийся над ней собрат и вовсе не понимал, о чем я спрашиваю.
— Саин!… Там! — слезы покатились по щекам женщины. Единственный, кто приходил на ум и, возможно, стоил ее горестных переживаний, был пацан из их экспедиционной группы.
— Ты! — яростный вопль со спины прервал мои размышления над освобождением замороженных. Вместе с этим, голоса, покинувшие меня на время похода, снова вторглись в мое сознание. Среди редких сосенок на опушке показалась Силли. — Что ты сделал с моим мужем⁈ — приближаясь ко мне уверенной походкой, она случайно задела торчащий корешок и, обессилев от выплескиваемой ненависти, завалилась наземь.
Что-то выкатилось из ее руки, и, усевшись перед непонятным предметом, лицо страдалицы трепетно помрачнело. Тут же непрошеные образы, наполненные сожалением, начали свое повествование. C ужасом выбегающая из вертолета толпа, старающаяся избегать сочащейся и брызгающей слизи, парализующей каждого, с кем соприкоснется. Спешащий на помощь Шелуд, рассыпавшийся на глазах и оставивший после себя эту загогулину.
Уложив ментальный рассказ и сосредоточившись на текущих проблемах, я заметил остальных спасшихся. Из чащи на свет показалось еще несколько человек, в основном дети и селяне, окруженные стрелками и воинами инквизиторши. Среди крайне малочисленной команды стояла Алия с подростком и ее кавалер с яйцом на спине. Откуда-то издалека донесся глухой взрыв и грохот. Что-то новенькое, но никто на это не обратил серьезного внимания. А атмосфера опять колыхнулась, поднимая в воздух мелкую пыль.
— Пекур! Где кристаллы, которые я тебе отдал? — развеянное моими воспоминаниями смущение папаши позволило ему сразу же найти за пазухой пенал с камешками.
Что из этого получится? Одно дело изменить существующие клетки и совсем другое — вырастить их с ноля. Хотя кого я обманываю? Все это какая-то запрограммированная магия, на которую приходилось каждый раз полагаться. Хрустальный кусок мозга — максимум, что имелось в моем распоряжении. И все же глубоко внутри дребезжало слабое присутствие этого совершенно незнакомого персонажа, вызывая у его супруги еще больше эмоций.
Невольно представив, как сапожник в грязной лавке вставляет мне камень в голову, я соединил одну из стекляшек гирзона с частью почившего. Понятно, толку это не дало, но мои намерения чуть не оттяпали мне обе кисти, стоило вспомнить создание собственного клона. Расширяющаяся при этом воронка с плавящейся массой отогнала каждого, кто по каким-то причинам находился возле. А поэтапно возникающие кости с заплетающимися жилами и мясистыми покровами вызывали противоречивую реакцию у наблюдающих.
Под доносящуюся со всех сторон разной степени тревожности симфонию грохота, сотворенное мной чудо открыло глаза. Как некогда мне, ему захотелось вдоволь надышаться, упиваясь ложками окислившимся от лавы воздухом. Теперь, в некоторой степени, я мог быть спокоен за выживание моих подопечных, однако еще предстояло проверить его вменяемость. Да и камней осталось всего два, а проделывать то же самое без них было боязно.
Странные атмосферные микропульсации напомнили мне о набирающей силу катастрофе. Очевидно, ни один из присутствующих геологов не спешил заниматься анализом происходящего. А мне и подавно не следовало фигней страдать в такой ситуации. И так как план, добраться до Антарктиды, окончательно укатился в пизду. Мне оставалось послать все на хуй и вырыть себе могилу прямо здесь, на этом зассаным неведомой мочой месте.
Правда, вирус со временем проникал и разрушал все, какие бы перекрытия я ни построил. Тем более, активно он селился и размножался на обработанных материалах, сохраняя инертность в земле и человеческой плоти. Неясно, что он там делает. Но единственным предположением о состоянии замороженных служили слова генерала, сулившие массовой деградацией. Нам так долго обещали поголовное отупение из-за прогрессивных технологий, и на тебе.