— Это что, старая вышка связи? Вон там, в той стороне? — Я стучу пальцем по стеклу.
— Нет, — говорит Тима, и когда она мне отвечает, в ее голосе звучит такой же холод, как тот, который чувствую я.
— Я так и не думала… — бормочу я.
После этого никто не произносит ни слова. Мы все знаем, что это такое, и мы все хотим убраться от этого как можно дальше.
От них, от всех них.
От этих новых растущих Икон.
Кто может бороться с тем, что теперь везде? Кто может выиграть подобную войну, которую выиграть невозможно?
Я слишком устала, чтобы думать.
Я даже почти слишком устала для того, чтобы спать.
Почти.
Тут я замечаю, что проваливаюсь в небытие.
— Долория!
Я слышу свое имя сквозь тьму сна. Я не могу ответить. Я не могу найти свой голос. Я не знаю, который из них мой, так их много в моей голове…
Но когда я открываю глаза и вижу ее, все успокаивается. Как будто сам мой сон для того, чтобы ее слушать.
«Значит, она очень важна», — думаю я.
Значит, этот сон очень важен.
Но я все равно не знаю, почему это так. А она… Я никогда прежде ее не видела: юная девочка в ярко-оранжевом просторном платье, с ослепительными, почти белыми волосами, с кожей цвета влажного песка и ледяными зелеными миндалевидными глазами, сосредоточенными на мне, полными любопытства.
Потом она протягивает руку, и я смотрю на нее.
Пять крошечных зеленых точек такого же оттенка, как нефрит.
Они светятся на ее коже почти как некие маленькие драгоценные камешки, но это не камни. Потому что я точно знаю, что это такое.
Это знак Детей Икон.
Наши метки. Они на ее запястье, точно так же, как у меня. Но у меня одна серая точка. У Ро — две красные. У Тимы — три серебристые. Лукас имеет четыре голубые. И ни у кого нет пяти.
Не было.
До этого момента.
Эта маленькая девочка… Судя по ее виду, она не нашего возраста и она не из Калифорнии. Но тем не менее она одна из нас.
Я чувствую, как мои колени подгибаются, а девочка берет мою руку в ладони. Ее прикосновение прохладно, даже успокоительно.
— Долория, — повторяет она, — у меня для тебя сообщение. Они идут за тобой.
— За мной?
Мой собственный голос кажется мне низким и чужим — это хриплый шепот. В то самое мгновение, когда я заговариваю, беспорядочные голоса в моей голове снова начинают бушевать и безобразничать.
«Довольно!» — говорю я им, но они не слушают; они никогда не послушаются, они никогда не прекратят.
— Тебе от них не сбежать. — Девочка сжимает мою руку. — Они везде.
И тут я осознаю, что она что-то положила мне на ладонь. Кусочек резного нефрита, человеческое лицо, пухлое и круглое. Точно такой же нефрит, как тот, что дал мне предсказатель судеб в Хоуле.
— Они до сих пор у тебя? Мои нефриты?
Так это было для нее…
Она — та, что имеет важное значение. Она — та, для которой я их храню.
Это пугающая, опьяняющая мысль, но я только и могу, что кивнуть в ответ.
Она улыбается мне так, словно это я — маленькая девочка, а вовсе не она.
— Принеси их мне. Они тебе понадобятся. И вот еще что. Изумрудный Будда тебе поможет.
Я хочу спросить у нее, что все это значит, но голоса в голове становятся все громче и громче, и я отпускаю руку девочки, чтобы зажать уши ладонями.
Когда я наконец открываю рот, чтобы заговорить, я не могу вспомнить ни единого слова. Вместо этого возникает лишь некий странный звук — грохочущее гудение, что вибрирует в моей груди, а за ним следует рвущий уши пронзительный вой, и бешеный порыв ветра треплет мою одежду и поднимает дыбом волосы.
А потом я вижу их.
Серебристые корабли один за другим возникают на горизонте, пока наконец воздух не наполняется пылью так, что я просто ничего больше не вижу.
Зато я ощущаю запах — медный, соленый.
Льется кровь, думаю я.
Чувствую, как дрожит земля.
Бегут люди.
Я должна бежать. Я должна бежать, и я хочу проснуться.
Я крепко закрываю глаза, но знаю, что они все равно там, Лорды. Я их слышу, я их чую. Ощущаю их. И знаю: когда они уйдут, все, что я люблю, исчезнет вместе с ними.
Потому что они именно для этого и пришли. Они именно это и делают.
Заставляют все исчезать. Безмолвные Города. Уничтоженные друзья и родные… Бесчисленные падре и свиньи.
Каждый день — некая битва с тех самых пор, как пришли Лорды. Каждый день — битва для каждого.