— Нет. Он просмотрел вещи на стеллажах, заинтересовался этой книгой, спросил, сколько она стоит, сразу её купил и уехал.
— А на чем он уехал?
— «Мерседес». Такой красивый, новый «мерседес». Я через окно видел, но в моделях не разбираюсь.
— Разумеется, ни номеров, ни…
— Синего цвета, — уверенно сказал кассир. — Тёмно-синего цвета. Больше ничего не заметил.
— Спасибо и на этом, — вздохнул я. — Пойдем, Пётр Петрович… Итак, мы опоздали, — подвел я итог, когда мы вышли на улицу. — Книга куплена каким-то бизнесменом на тёмно-синем «мерседесе», а единственный человек, который имел возможность её подробно рассмотреть, — убит. У меня такое нехорошее ощущение, что потянулась «цепочка». Рабочий, который нашёл книгу, приёмщик, который её рассматривал и оценивал… С кем поспорить на мою зарплату, что если мы вовремя не найдем этого бизнесмена-книгомана, то третьим будет он? Что-то мне подсказывает, что он зря купил эту книгу…
— С другой стороны, можно предположить, что он имел отношение к совершённым убийствам, — сказал Петров. — Охотился за книгой и вот… получил её.
— Зачем тогда ему было убивать приёмщика? Ведь книга была уже у него.
— Приёмщик видел эту книгу, — высказал предположение Петров. — И он мог догадаться, что это за книга.
— Ну и что? Сейчас столько разной «оккультно-мистической» литературы на книжном рынке, что для обычного человека разницы между «Изумрудной скрижалью» и Папюсом уже не существует… Нет, Пётр Петрович, кому-то позарез нужна эта книга, и этот «кто-то» упорно идёт по её следу точно так же, как мы. Только если мы разыскиваем её днём, то наши «оппоненты» пытаются наверстать упущенное в ночное время. Ого! — удивился я сам себе. — А ведь точно! Можно предположить, что они имеют возможность работать только с наступлением темноты. Оба убийства произошли в ночное время, куртки с капюшонами, закрывающие лица, мелодичный свист, навевающий сон, явное нежелание попадаться кому-нибудь на глаза…
— Все это можно отнести к любому убийце. Ночью меньше народа, а я ещё не встречал преступника, который хотел бы, чтоб кто-то видел его лицо, или который любил бы работать «в открытую», средь бела дня.
— Как я понимаю, моё предположение ты отвергаешь?
— Нет, просто провожу его проверку сомнением, как ты и рекомендовал. Если говорить честно, то я тоже считаю, что если мы не найдем этого парня до наступления темноты, у него могут возникнуть крупные неприятности… Но с теми приметами, которые мы имеем, мы его не найдем не только до вечера, но и до скончания века. «Бизнесмен на тёмно-синем „мерседесе“» — сам понимаешь…
— Что же делать?
— У нас есть только один выход: попытаться найти книгу. Мы должны узнать, что это такое и почему она приносит несчастье всем своим владельцам. Может быть, тогда удастся понять, кто охотится за ней… Другого выхода я не вижу. Сейчас мы можем сделать только две вещи: попытаться поднять архивы и попытаться узнать, кто жил в доме, в котором найдена книга. Да, ещё можно попросить помощи у Агасфера. Может быть, он сможет дать какую-нибудь ценную информацию, способную хоть немного конкретизировать наши поиски… Кто идёт к Агасферу, а кто зарывается в архивы?
— Чтобы найти подобную документацию в архивах — если она вообще сохранилась, — нужно как минимум человек десять. Лично я не смогу так быстро получить доступ и оказать такое давление на архивных работников, чтобы они всей толпой бросились мне на помощь. А вот ты сможешь.
— Я так и подумал, что ты это скажешь, — вздохнул Петров. — Тогда жди меня у Агасфера. Полагаю, что по меньшей мере мне потребуется часа четыре. Позже встретимся, объединим информацию и подумаем, что делать дальше…
— Удачи, — пожелал я и направился к автобусной остановке.
* * *Едва я взялся за дверную ручку, намереваясь войти в парадную дома, в котором жил Агасфер, как услышал сильный, глухой удар, от которого, казалось, подпрыгнул на месте весь дом. Рывком распахнув дверь, я на всякий случай отступил в сторону и, выждав пару секунд, заглянул внутрь. Агасфер сидел на кафельном полу и задумчиво смотрел вверх.
— Добрый день, — приветствовал я его. — А я к тебе.
Агасфер с кряхтеньем поднялся, отряхнул пыль с халата и пожаловался:
— Опять ничего не выходит… Каждый день пытаюсь, думаю: может, кончится все это… Не кончается…
— Бывает, — заметил я. — У меня был случай, когда одна малолетняя мадам попыталась свести счеты с жизнью, разочаровавшись в любви, и сиганула с четвертого этажа. На свою беду в это время старуха из магазина домой возвращалась… Девчонка переломом ноги отделалась, а старухе хлебушек больше не понадобился. Довольно известный случай по Петербургу был. А «рекорд» по прыжкам с крыши установил некий «вьюнош», сиганувший с восьмидесятиметровой высоты. Несколько переломов и синяков, но жив… И выше бывает… А бывает, и с «высоты собственного роста» падают, и — насмерть…