- Ладно, быть, по-твоему сапожник, ты получишь свой десяток серебряных и клятву Единому. А сейчас не будем более мешкать, Седрик скорей развяжи его и собирай людей. Мы немедленно выдвигаемся.
И завертелось. Наёмники быстро свернули стоящие на поляне палатки и умело упаковав все соборные вещи в перемётные сумки, стали седлать лошадей. Не прошло и получаса как мы редкой колонной двинулись к тракту, где ещё минут десять месили дорожную пыль, направляясь на встречу гномьему каравану. Пока я не подал сигнал остановиться и спрыгнув со спины каурого жеребца, повёл весь отряд в сторону небольшого отмеченного на карте овражка. Добравшись до которого остановился, неподвижно застыв на краю пологого склона, вглядываясь в сторону медленно заходящего солнца.
- Почему мы пришли в это проклятое, дрянное место, что за глупые шутки Ворон?
- Никаких шуток мои дорогие господа. Просто одному конкретному сапожнику в моём лице, пришло время заняться своим нехитрым ремеслом. А именно, снятием шкур с жирных баранов на сапоги и стрижкой с них же кудрявой шерсти, да и их предсмертное блеянье послушать не помешает. А что насчёт этого тихого местечка, тут вы зря так грубо выразились ваша недалёкая милость. Право слово, нельзя же так пошло отзываться о собственной уютненькой могилке.
- Что ты несёшь сапож...
В следующую секунду, из кустов за спиной сгрудившихся в кучу наёмников, стремительными тенями выскочили семь гончих и замерли, ожидая приказа. А я тем временем увидев эту незамеченную другими деталь окружающего пейзажа, хищно улыбнулся в лицо взбешённого аристократа и нарочито громко по цокав языком, сделал быстрый шаг на встречу. А затем резко ударил его лбом в переносицу, при этом придержав поплывшую тушку за полы камзола, тем самым не давая ему упасть. Дальше события закрутились с головокружительной скоростью.
Сильным броском, отправив аристократа в полёт на встречу со старым раскидистым дубом, я ускорился до предела раскачанного арготизма и кинулся вперёд. Приняв по касательной на щит брошенный командиром наёмников топор, отвёл руку назад и с оттягом полоснул бичом по людской толпе. В это же время гончие перестали изображать из себя часть лесного пейзажа и бросились на наёмников, разом отсекая пытающуюся отступить толпу от леса и заставляя сбиться их в плотную кучу. А через мгновение из кустов с громким рёвам вылетели Свист с Бестией, и с пугающей лёгкостью смели десяток, ощетинившихся клинками наёмников в овраг. Где я их всех с особым цинизмом и упокоил. Прям как в каком нибудь тире, сначала занял удобную позицию, а затем стал расчётливо посылать в мечущиеся по дну оврага живые мишени, одиночные стрелы смерти.
В общем, этот скоротечный бой больше походил на забой тупого домашнего скота и в общей сложности занял всего лишь каких-то несчастных пару минут. Намного больше времени было потрачено на сбор годных в дело трофеев и потрошения на информацию пришедшего в сознание аристократа. Очень уж он оказался упёртым малым. Всё блажил и драл глотку, требуя от меня соблюдения какого-то положения о знати и выполнения мифического закона древних королей (что-то наподобие нашей женевской конвенции о военнопленных) ну прям как наши столь обожаемые Европой либералы. Даже сердце защемило на пару секунд, от мимолётного чувства ностальгии, по мыловарне телевизионных шоу.
Закончив, наконец со сбором трофеев, я по-быстрому перетаскал всё это добро к дороге и плюнул на все предосторожности открыл портал в окрестности своего замка, после чего перегнал отловленных гончими лошадей на ту сторону. А сам уселся на кучу добытого барахла и приняв величественную позу стал ожидать появления припозднившегося каравана.
Предстоял довольно тяжёлый разговор с нашими бородатыми нанимателями, кажется, мне что эти хитрые торгаши сильно заигрались.
Глава: 12. Змеиное кубло.
Если твоя судьба не вызывает у тебя смеха, значит, ты не понял шутки Грегори Дэвид Робертс/Шантарам
Немного ослабив боковой ремень нагрудника, майор Кузьминов запустил мозолистую пятерню под рубаху и с наслаждением поскрёб зудящую грудь. Придумали, черти средневековые, бронежилеты эти недоделанные, а ему, современному человеку, теперь мучайся. Хотя да, штука хоть и своеобразная, но очень надёжная, что им в первый же день новой службы наглядно доказал на тренировке командир замкового гарнизона Андреевич. Зарядив одному разговорчивому сверх меры солдатику оголовком копья с разворота в грудину, а затем повторив тот же трюк с одним из своих подчиненных, но уже в полную силу и острым концом. Стражник отделался болезненным ушибом, а вот не в меру весёлого военного пришлось тащить на руках в местное прибежище медицины, где суровая тётка главврач только к вечеру смогла поставить его на ноги. Вот и получается, что эти нагрудники из толстой дублёной кожи в местных реалиях для воина штука незаменимая и в целом архиполезная. Вот только от этого бесспорного факта ему, бывшему офицеру российской армии, было ни фига не легче. Внезапно караван стал постепенно замедлять своё ленивое движение, а парой минут позже впереди раздались первые удивлённые крики, постепенно перешедшие на злую брань. Тяжело вздохнув, майор поспешно затянул злополучный нагрудник, и пришпорив своего коня, поскакал разбираться с возникшими неприятностями. И как раз успел к началу разгорающегося конфликта между пятёркой его подчинённых и сгрудившимися в кучу гномами-караванщиками. Верней даже не простого конфликта, а реальной такой драки, которая с минуты на минуту грозила перерасти в полноценный заруб на холодняке с применением всевозможных орудий смертоубийства. Начиная от коротких пехотных мечей и заканчивая откровенно не подходящими для этого дела кузнечными кувалдами. Резко осадив лошадь, майор лихо, по-кавалерийски, спрыгнул с седла и, работая локтями, стал пробираться к повозке, возле которой как раз и разгорелся конфликт. А, пробившись в первые ряды, замер, поражённый открывшейся перед глазами картинной. Обычно спокойный и немного ехидный лэрд Ворон в данный момент вёл себя совершенно неподобающим командиру отряда образом, а именно, дико улыбаясь, лупил одного из посольских гномов мордой о борт повозки, при этом ещё и что-то неразборчиво приговаривая. В общем, вокруг творилась какая-то непонятная, но настораживающая фигня, а это, как знал на своём довольно обширном опыте Кузьминов, никогда к добру не приводило. Услышав шум приближающегося каравана, я с ленцой приоткрыл один глаз и, потянувшись всем телом как разморённый на тёплом солнышке домашний кошак, одним плавным движением принял вертикальное положение. И молча, не отвечая на вопросы встревоженных караванщиков, направился на встречу первым повозкам, сжимая в руке добытый недавно переговорный амулет. То, что мне нужно, точнее, тот, кто мне нужен, обнаружился в третьей повозке от начала каравана. Это был довольно упитанный гном, разодетый в дорогие, расшитые замысловатым серебряным узором тряпки, который время от времени теребил весящий на шее амулет и воровато оглядывался в сторону виднеющегося неподалёку леса. Видать, ждёт болезный скорого прихода своих подельников, а зря. - Что, господин бородатый Иуда, за свои тридцать серебряников волнуешься? Ничего, можешь больше так сильно не переживать: дружок твой высокородный хоть и сдох скоропостижно, но многое перед уходом успел мне напеть, да и денежки свои в наследство оставил. Вот они, родимые, я не жадный, можешь забирать. - Я не понимаю, что ты несёшь, гладкошкурый? Совсем, что-ли, умишком своим убогим тронулся? Да я сейчас мигом гвардейцев кликну, вот они тогда теб... Что будут делать с зарвавшимся чужаком, подоспевшая на шум перепалки, гвардейцы Гролина, меня уже волновало слабо; отбрешусь как-нибудь, не в первой. Да и, как вариант, всегда можно сработать по жёсткому сценарию, отправив эти ходячие бородатые самовары на перековку к своему гномьему божку. Но всё же хотелось бы избежать таких неприятных осложнений. Ведь, как известно, любой конфликт проще урегулировать, пока не пролилась первая кровь, просто и без затей переводя его в разряд банальных денежных споров о размере выплачиваемой обидчиком виры. Тем более, зачем лишний раз обострять отношение с гномами, если желаемого я уже добился, получив наглядное подтверждение своих подозрений (ух и знатно проняло бородатого, когда он разглядел вышитый золотой нитью на ткани кошеля вензель). В следующею секунду произошло сразу несколько важных событий. У клюнувшего на мою нехитрую разводку гнома окончательно сдали нервы, ну, или как вариант, просто с перепугу съехала крыша. И он, решив не доводить дело до королевского разбирательства, резко отшатнулся назад и активировал свой амулет. А я попытался уйти в боковой перекат, при этом отводя руку с зажатым в ней кошелем назад и сильным броском посылая его в недолгий полёт, кончившийся звонким ударом о твёрдый гномий лоб. И всё завертелось. По-видимому, я всё же недооценил проворство этого грузного с виду, неповоротливого гнома. Потому что за мгновения до того, как позорно слететь с повозки, получив неслабый сотряс мозга, он всё же успел что-то активировать в своей проклятой побрякушке. И моё тело ещё в полёте скрутило от жуткого приступа боли, котора