Основным смыслом ветхозаветных жертвоприношений было очищение грехов (Лев. 1:4). Функция жертвенного огня как орудия очищения стано-вится ясной, если принять, вместе с большинством исследователей, концеп-цию «переноса греха» [4], согласно которой вина человека, приносящего жертву, переносилась на жертвенное животное и наказывалась, т.е. уничто-жалась, вместе с ним. Принесение жертвы было не просто штрафом, поку-пающим прощение. Подводя жертву к алтарю, ветхозаветный иудей возла-гал руки на голову животного, перенося на него свой грех (Лев. 1:4) и затем убивал жертву, наказывая её вместо себя. Огонь сжигал не только тело жертвы, но и перенесённый на неё грех. Как будет видно из дальнейшего, «сжигание греха» является вообще основной функцией огня в Библии.
ОГОНЬ КАРАЮЩИЙ
В Библии огонь неоднократно возгорается из искр Божьего гнева и сжи-гает грех. Он уничтожает нечестивых и защищает праведников. Господь сжигает нечестивые города Содом и Гоморру огнём с неба (Быт. 19:24; Амос 4:11; Лк. 17:29; 2е Пет. 2:6; Иуд. 1:7), поражает египтян огнём и гра-дом (Исх. 9:23,24), карает сыновей Аарона за употребление неалтарного пламени в богослужении (Лев. 10:2), сжигает ропчущих израильтян во вре-мя странствий по пустыне (Чис. 11:1-3; Пс. 77:21,63) и 250 мужей, восстав-ших против Моисея (Чис.16:35; Сир. 45:24). Пророк Илия вызывает огонь с неба, который сжигает два пятидесятка воинов, пришедших его арестовать (4-я Цар. 1:10,12,14). Апостолы предлагают Иисусу вызвать огонь с неба на отвергших его самаритян (Лук. 9:54-56).
Образ адского пламени пронизывает все христианское сознание от вы-сокой библейской поэзии до бытового мышления. В православной тради-ции этот образ возникает в мистическом опыте покаяния в страхе Божьем и связан с известной практикой «держать ум во аде». В современном фильме «Остров» кающийся монах не только часто появляется на фоне горящей топки, но и сам разжигает в ней огонь по долгу службы. Этот мотив само-разжигания огня грешником перекликается с Ис. 50:11, где нечестивые по-гибают в огне, который сами разжигают. Огонь, таким образом, возникает не столько как акт Божьего произвола, сколько как естественная реакция на грех. Огонь является как образом самоуничтожения греха (3 Цар 16:18; Иов 31:12; Сир 8:13; Сир 23:21,22; Ис. 1:31; 9:18; 33:11; 50:11; 66:24; Иез. 28:18), так и проявлением Божьего гнева (Ис. 9:19; 10:16,17; 30:30). Образ огня используется и при описании физических страданий (Иов 30:30; Пс. 101:4).
Образ адского пламени складывался постепенно. Если в книгах Нового Завета мы встречаем образ огня вечных мук в смысле близком к современ-ному, то в Пятикнижии огонь появляется скорее как орудие отдельных изо-лированных актов Божьей кары, а также как образ устрашающего аспекта Божества в общем смысле. Концепцию огненного Дня Господня, как време-ни окончательного расчета Бога со злом, впервые находим у Амоса, самого раннего из пророков, причем наказанию подлежат как враги Израиля, так и плохие израильтяне (т.е. как неверующие, так и верующие грешники - идея, унаследованная христианством). Если основная тема первых книг Библии - это взаимоотношения Бога с избранным народом, то у Иеремии и Иезекииля на первый план выходит тема личной ответственности каждого перед Бо-гом, достигающая кульминации в Новом Завете, где адское пламя становит-ся хорошо знакомым нам образом личной кары грешника. Хорошо известно, какое значительное влияние на авторов книг Нового Завета оказали проро-ческие книги, особенно поэзия Исайи, который развил тему Божьего Суда с широким использованием огненных образов.