Вид и ограничение видовой жизни образуют горизонтальный континуум жизни, тогда как род и родовая жизнь предстают в качестве вертикального измерения нашей жизни. Их скрещение символически проявляется в образе креста жизни, который каждый из нас несёт по-своему. Такой крест может представать и интерпретироваться в качестве независимой формы жизни, с которой нам приходится считаться, понимаем и принимаем мы это или нет.
Понятно, что далеко не каждый из нас воспринимает родовую специфику своей жизни в качестве значимой характеристики своей жизни: он может не воспринимать это и пытаться реализовать себя исключительно в параметрах видового развития. В таком случае родовое измерение жизни и память о нём являются только номинальным моментом жизни человека, который он склонен воспринимать либо как «пустое» слово, в результате чего свою жизнь он понимает именно как сугубо свою «собственностью», которой он стремится распоряжаться по своему разумению и воспринимает это как своё «личное» дело, хотя действие такой - родовой - формы не только на этого - конкретного - человека, но и на каждого живущего, вроде бы, и должно что-то ему объяснить.
Выявим наиболее значимые черты и свойства внутривидового поведения. Присущее нам видовое поведение, по сути дела, строго формально и безлично. Опыт, который мы приобретаем на основе, тела связывается человеком с цепью конкретных сигналов и «завязан» на них. Так первоначально формируется система телесных отношений человека именно внутри вида, и только потом на данном основании постепенно формируется некий культурный опыт, что осуществляется через осознание человеком системы своих родовых связей. Внутривидовое поведение человека, в первую очередь, связано с самоопределением его внутри системы телесных сигналов и правил, нарушение которых связано с действием иных начал, которые, в частности, связаны с побуждениями, выходящими за пределы внутривидового поведения. Иначе говоря, такое поведение связывается с выходом человека за пределы сложившихся границ, характерных для внутривидового поведения.
Специфика человеческой жизнедеятельности связана с тем, что в своём поведении мы как раз определяемся не только и не столько требованиями видового поведения, сколько иными мотивациями, связанными с «привнесением» в наработанные телесные отношения, которые мы теперь уже, когда они уже сложились, воспринимаем именно как «свои» и «свои собственные», иного фактора. Таким фактором и является сознание. Сознание - это способ соотнесения, установления и совместного «удержания» разных отношений человека с собою, когда он может смещаться за пределы конкретных внутривидовых способов своего поведения. Выделим особо мысль о том, что специфика человека связана с возможностью, потребностью и способностью человека выходить за пределы любого отношения и поведения: как за пределы любого телесного отношения и любого телесного поведения, так и за пределы любого внутривидового отношения и любого внутривидового поведения. Если же мы вводим мысль о связи человека с Богом, то можно также размышлять и о возможности выхода человека за пределы любого родового отношения и любого родового поведения.
Вместе с тем, есть ряд формальных требований, значение соблюдения которых по мере истории человеческого вида фактически не уменьшается: вероятно, соблюдение таких требований сохраняет и охраняет человеческий вид жизни как таковой. И в этом смысле значима сама демонстрация знаков телесного поведения особей внутри вида. Но тогда многое из того, что мы - в своём внутривидовом поведении - считаем сугубо своим, мотивировано законами внутривидового поведения и носит именно формальный характер.
Важно осознать то, что в видовом поведении индивидуальное нередко приносится в жертву всеобщему, ибо сама ориентация на формальное способствует сохранению вида. В этом смысле интересно обращение к опыту тоталитарных государств, когда служение воспринимается в качестве долга каждого индивида. И если последний каким-либо образом не связывает себя с таким «должным», то им жертвуют. Индивидуальное в параметрах тотального не значимо: его просто не замечают, ибо коллективное сознание ориентировано на то, что присуще именно всем, т.е. на всеобщее и безличное, но не на индивидуальное и частное.