- Как замечательно, Дэвид! - воскликнула Люси.
- Класс, но как в него забираться?
- Всегда пожалуйста ко мне в гости, - пригласил Том, - на трубочку и рюмку виски. Я давно хотел опять иметь рядом соседей.
- Спасибо, - поблагодарила Люси.
- Вот здесь находится генератор, он вырабатывает переменный ток, показал Том. - Здесь заливать бензин.
- Странно - маленькие генераторы обычно для постоянного тока, заметил Дэвид.
- Я плохо разбираюсь, но, как мне сказали, этот безопаснее.
- Правильно. Переменный ток только ударит, а постоянный просто убьет.
Когда они вернулись к коттеджу. Том сказал:
- Ладно, вы сейчас, наверное, будете устраиваться, а мне надо идти к овцам. Да, совсем забыл, в случае чего я могу связаться с Абердином по радио.
Дэвид удивился.
- У вас что, есть передатчик?
- Ага, - гордо произнес Том. - Я веду наблюдение за самолетами противника, засекаю, где они, и, если что - сообщаю в службу береговой охраны.
- Ну и как, засекли уже хоть одного? Люси покраснела, потому что почувствовала в голосе Дэвида явный сарказм, но Том, казалось, ничего не заметил.
- Нет еще.
- Великолепно!
Когда он ушел, Люси сказала:
- Чего ты к нему пристал? Человек просто из добрых побуждений хочет делать дело, ведь идет война...
- Нас много таких, кто хочет делать дело, - процедил Дэвид.
Люси поняла, замолчала и повезла мужа-калеку в их новый дом.
Когда Люси попросили зайти в больницу к психиатру, она решила, что в результате аварии у Дэвида задет мозг. Но оказалось, дело в другом.
- С головой проблем нет, только синяк на левом виске, - сказала врач. - Однако потеря обеих ног - действительно серьезная травма, и нет нужды говорить вам, как это отразится на его душевном состоянии. Он очень хотел стать летчиком?
Люси задумалась.
- Он, конечно, боялся, но страшно хотел этого.
- Что ж, ему необходима максимальная чуткость, забота и поддержка с вашей стороны. И, разумеется, покой. Сейчас можно с уверенностью сказать лишь то, что какое-то время больной будет чересчур ранимым, придирчивым, обидчивым. С этим надо примириться. Ему нужны любовь и отдых.
Тем не менее в первые месяцы пребывания на острове Дэвид, похоже, не хотел ни того, ни другого. Он практически ни разу не занимался с ней любовью - может, ждал, пока раны полностью заживут, - но и не отдыхал. Дэвид с какой-то одержимостью стал заниматься разведением овец - целыми днями носился по острову на "джипе", сзади в машине лежало инвалидное кресло. Он строил заборы вдоль наиболее крутых утесов, стрелял в орлов, помогал Тому обучать новую собаку, когда старушка Бетси начала слепнуть, жег вереск. Весной почти все ночи проводил вне дома: принимал роды у овец и ухаживал за новорожденными ягнятами. Однажды он срубил огромную старую сосну у домика, где жил Том, и провел там две недели, обдирая кору. Он порубил сосну на дрова и оттащил поленья к дому. Похоже, Дэвид получал удовольствие от тяжелой физической работы. Он научился сам туго привязывать себя к креслу, чтобы тело не ерзало, когда работал топором или молотком. Дэвид вырезал из дерева пару булав и часами упражнялся с ними, если только Том не занимал его другой работой. Мускулы у Дэвида на теле налились и стали, как у борцов.
Нельзя сказать, что Люси была несчастлива - ведь она боялась, что Дэвид, наоборот, будет днями сидеть у камина и думать о своей доле. То, с какой страстью и напряжением он работал, конечно, тревожило, но, главное, Дэвид не опустил руки.
На Рождество она сообщила ему, что ждет ребенка. Утром она вручила ему в подарок бензопилу, а он ей - отрез шелка. На обед зашел Том, и они ели дикого гуся, которого Том подстрелил. После чая Дэвид отвез пастуха домой, и, когда он вернулся, Люси открыла бутылку бренди.
- У меня для тебя есть еще один подарок, но его нельзя открывать до мая, - произнесла она. Дэвид засмеялся.
- О чем ты? Сколько бренди ты выпила здесь без меня?
- У меня будет ребенок.
Он пристально посмотрел на нее - улыбка исчезла с лица.
- Боже праведный, только этого нам сейчас не хватает!
- Дэвид!
- Да, но скажи, когда... когда это произошло?
- Вычислить не так уж трудно, правда? Должно быть, за неделю до свадьбы. Просто чудо, что удалось избежать выкидыша после аварии.
- Ты уже была у доктора?
- Гм... когда?
- Так как же ты можешь быть по-настоящему уверена?
- О, Дэвид, не будь таким занудой. Все точно - прекратились месячные, болят соски, тошнит по утрам; я в талии увеличилась на четыре дюйма. Если бы ты хоть раз повнимательнее взглянул на меня, сразу бы понял.
- Т-а-а-к.
- Что это с тобой? Ты весь в лице изменился, волнуешься?
- Послушай! Вот родится сын. Смогу я водить его гулять, играть с ним в футбол? Кого он будет видеть перед собой? Отца-героя? Безногого кретина, паяца!
- Дэвид! - Люси присела перед креслом. - Не надо так говорить. Он будет тебя любить, уважать, подражать во всем - потому что ты мужественный, сильный, храбрый, ты настоящий мужчина, работаешь как вол, ты его отец.
- Только не надо быть со мной снисходительной, не надо лицемерить.
- Ты обвиняешь меня в чем-то? - не сдержалась Люси. - В чем? Мне учить мужчину предохраняться? Если ты не хотел иметь ребенка, мог...
- Да, научи, научи меня предохраняться от грузовиков на темной дороге!
Глупый получился разговор - обмен колкостями, взаимные упреки. Печальнее всего, что они оба это понимали. Люси решила промолчать, но атмосфера уже была испорчена. Затея по-семейному отпраздновать Рождество казалась сейчас пустой, банальной - куски цветной бумаги на стенах, елка в углу, остатки гуся на кухне ждут, пока их выбросят. Имеет это какое-то отношение к ее жизни? Что она делает на одиноком холодном острове с человеком, который, похоже, ее не любит? Зачем носить в себе ребенка, которого он не хочет? А что если просто?.. Но Люси взяла себя в руки - ей некуда идти, нечего больше делать в жизни, некем быть, кроме как миссис Роуз.
- Я пошел спать, - сказал Дэвид. Он выехал в холл, сполз с кресла и медленно, опираясь руками, забрался по ступенькам наверх. Она слышала, как он скребет пол при движении, как заскрипела кровать, упала одежда в углу... затем в последний раз звякнула пружина, и наступила тишина.
Нет, плакать она не станет. Взгляд упал на бутылку бренди. "Вот сейчас выпью ее всю, приму горячую ванну и завтра уже не буду беременной... А что впереди? Пустота? Как жить, когда ни острова, ни Дэвида, ни ребенка?" Люси отогнала от себя шальную мысль, поднялась наверх, легла и с открытыми глазами лежала рядом со своим спящим мужем, прислушиваясь к ветру и пытаясь ни о чем не думать. Под утро стали кричать чайки и маленькая комната наполнилась бледным холодным светом - только тогда она заснула.