Мама не должна узнать!
Ты придаёшь мне уверенности, собственно, я из-за тебя начал писать. Спасибо тебе за всё, память. Мы с Максом взрослые. В седьмой класс перешли. И носить - "таскать" панковский шмот для нас как два пальца. Родители вечно работали, а мы постоянно вытворяли какую-нибудь необузданную хуйню. Уроки закончились, и мы договорились встретиться в моём дворе. В фишки там поиграть, покурить сигареты. Обычные осенние вечера дворовой шпаны. Я уже переоделся в уличное и вышел из подъезда. На лавке сидел Женя Фурман, почему-то один. - Здорово. Ты че один тут сидишь? - Здорово. Да я к Дену пришёл, а его дома нет. - Спички есть? - Давай сигарету. - И че делать будешь? - Не знаю, жду Дена. Пришёл Макс. Сидим курим. Как бы ещё более извратиться над своим прикидом? Булавки по шву джинсовых брюк есть. Цепочка от петли ремня до кармана есть. Медальоны и "шины". Ж. - Давайте уши проколим. М. - Да не, это же палево. Да и мы не знаем как. Ж. - Там делов хуйня. Надо просто накалить иглу и ткнуть в ухо. У меня есть белый и красный гвоздики. Сначала с ними походите, потом свои купите. Я - И ты реально умеешь? Ж. - Да там уметь нечего. Нам только нужна лавка со спинкой. Я - Такая есть во дворе, возле магазина "Сибиряк". И мы отправились в путешествие от нашего двора до царства Членовредительства. Женя ещё рассказывал, что можно алюминиевой ложкой отбивать ухо, дабы боли не было. Но времени в обрез. Мы с Максом уселись на лавку, облокотились. Женя накалил булавку и одним движением всадил её мне в мочку уха. Я ничего не почувствовал, кроме влаги. Это была кровь. Женя протёр об футболку ту же булавку, нагрел её зажигалкой и вставил в ухо Максу. Дал нам по гвоздику. Я взял себе белый. Свой гвоздик я снял и спрятал перед возвращением домой. Так как мы учились со второй смены, то договорились с Максом сходить и купить себе нормальные серьги. Ну удобно же: покупаешь две и каждому по одной. Зашли в магазин "Соболь". Теперь понятно, откуда у Жени такие уродские гвоздики. На рынке, вообще одни клипсы. Во "Всё для дома" были крутые. По сто пятьдесят рублей за штуку. Ебанумба! Это мне надо было пять дней в школе ничего не есть. Вернулись в "Соболь". В школе нам никто не верил, все считали, что это муляж. Учителя не обращали внимания, кроме Татьяны Николаевной. Она запрещала парням любые украшения, даже часы. На математике нас ничего не должно отвлекать. Так мы и маялись - вталкивать гвоздик и снимать приходилось раз по пять в день. В итоге я забил. А потом и Макс. Да и не круто это, как по мне. Ладно ещё, если бы у нас те крутые серьги по сто пятьдесят были.
Руслан не помнит.
Если сложно запоминать, что делают и говорят окружающие - записывайте. Данная история в очередной раз доказывает вред алкоголизма и, что хороший блеф может выиграть битву до её начала. Я учился на втором курсе. А в Нижнеудинск приехал погостить, встретиться с родителями и друзьями. Опуская всю сентиментальность скажу, что желание и возможность напиться у меня были. Я пришел к Руслану домой, где мы выпили по "чуть-чуть". Зашли к Максу, я поздравил его с днём рождения. Потом очутились в "Кристалле". Распили по паре бутылочек и я уже не особо соображаю. Вообще, мне нравится домашний уют. Но выпивать приятнее в заведениях для этого приспособленных. Я обожаю внимание со стороны и свободу распития. Мне не нравятся законы, запрещающие курить в общественных местах. Одно дело справлять нужду. Хотя, если это барышни - то ладно, мочитесь при всех. Но на мужские члены, хотя и на женские члены тоже, мне смотреть не нравится. В Кристалле днём было отвратительно скучно. Сударыня - официантка была сверх надменной. Наверное из-за того, что мы с ней бывшие. Я очень тяжело переживал наше расставание, но сейчас был пьян и весел. Завидуй и принеси мне ещё бутылочку, сучка. Спасибо. Чтобы разнообразить досуг я предложил пойти в кафе возле рынка. Вроде "Аврора". Там всегда весело быть пьяным. Мои инстинкты не подвели нас. Руслан мне говорит о том, что человек слаб. Я уже рассказывал об этом в "Аллергия", но теперь детально: - Просто у человека нет нихуя. - Кроме мышления. Да и не у всех. - У птиц крылья. У кошки когти. У собаки клыки. - У человека нефть. У меня нож есть. Только дома. - Ни тебе хитинового покрова, ни реакции мангуста. - У меня есть номер Шамси. Хочешь, он любому мангусту пизды даст? - Да иди на хуй, Агафон. Я же серьезно. Мы пришли к Авроре. Возле входа стоят два пацана и курят. Не обращая внимания я сначала сходил в туалет, что располагался чуть левее входа. Деревянный такой... ммм... двадцать первый век. Внутри сидели мне незнакомые граждане и пили водку. Мы с Русланом взяли по бутылке. Я выбрал сибирскую корону лайм. Мне захотелось чего-то, от чего не пьянеют. Сидели себе, ржали. Вышли покурить, где нас и поджидали неприятности. - Эээ, стоять. - Че надо? - Дайте денег. - Нихуя себе. Ниче не дам. Это были те два паренька, курящие возле входа. Один из них потянулся в карман, но не успел. Я четким правым апперкотом отправил его на пол. Стою такой, случайно попавший и ору: - ВЫ ЧЕ СУКИ? Я КМС ПО АРМЕЙСКОМУ РУКОПАШНОМУ! Второй паренёк явно перепугался, начал поднимать своего друга и говорить, что они успокоились. Но его приятель находясь в состоянии "грогги" думал иначе и с кулаками пошёл на меня. Я набрал дистанцию, отпрыгнув пару раз назад. Упёрся в стену гаража и жду, чтобы подловить его на контратаке. Он неспешно начал подходить, но его останавливает мой правый лоукик. Чуть поджав ногу мой оппонент всё равно решительно идёт драться. Я беру его на бросок через бедро и ору: - НЕ ВСТАВАЙ, СУЧАРА, ТОЛЬКО ХУЖЕ БУДЕТ! Его дружаня пытается подойти, но я криком его переубедил: - ТОЛЬКО ПОДОЙДИ, ОБОИХ ОТПИЗЖУ! Руслан смотрит. Я встал, отряхнулся и подошёл к нему. Он хвалит меня, говоря, что это терминатор во мне. Но мой враг не оставляет попыток. Пытаясь сблизиться со мной я его замечаю. И красивейшим фронткиком очередной раз роняю соперника. На этот раз в лужу. Он пытается встать, но как Заб Джуда в поединке против Цзю лишь падает в лужу снова и снова. Аврору закрыли, но не после этой ситуации. Да там же каждый день хуярились. Но это место было как Три девятки винтер едишн. С ароматами вишнёвых Richmond и доносившимися запахами деревянного туалета.