Я поражённо покачал головой. Ласково провёл ладонью по лицу, любуясь холодным блеском красивейших глаз.
– Это слишком много, Сигрюнн. Моя жизнь столького не стоит.
– С этого момента стоит, – прошептала она и коснулась лбом моего лба. – Пообещай, что будешь ценить?
– Даю слово.
Поцелуй скрепил клятву.
Наш экипаж покатил в сторону тракта лишь к вечеру, свеи же отчалили днём. Марина заметно погрустнела и разглядывает пейзажи за окном. Лето в разгаре, стоит удивительно ясная и тёплая погода. Поют и кричат птицы, словно солнце им больше не указ, ровным фоном стрекочут насекомые. В приоткрытое окно струится приятный луговой аромат.
Иван с Катериной ведут тихую беседу. Удивительная она девушка. Есть такие, которых и слышно, и видно за версту. О них не забудешь, а порой, когда уйдут, блаженно выдохнешь. Катя же иная – нисколько не возмущает мир, легко вписывается в общество и словно тёплый вязаный жилет из мягкой шерсти: пока есть – ты её не замечаешь, но когда нет – тут же понимаешь, что чего-то не хватает.
Я легко улыбнулся им и перевёл взгляд на Марину:
– Чего загрустила?
– Я? – растерялась она. – Ой, нет. С чего бы? Так, просто…
– Сигрюнн хорошая, да?
– Очень, – озарилась девушка. – Не думала, что так привяжусь к иноземке. Все они раньше были словно страшилы из сказок.
– Вернётся. Ещё свидимся.
– Ну, не знаю, – пожала плечами Марина. – Это тут оно, пока свежие эмоции, хочется и всё такое. А там, за тридевять земель… я вот вполне бы могла с концами уехать.
– Негодница, – усмехнулся я.
– Ну, а чего? Зря вот вы из жизни какие-то прям кружева выводите. На ровном месте сложности находите. Не знаю, Игорь, может мне просто в детстве душу выжгло… но я бы подумала ещё, стоит ли возвращаться.
Вместо того, чтобы ощутить омерзение к несколько циничному взгляду на жизнь, я лишь обнял и покрепче прижал.
– Ты же мне с самого начала говорила, что дурная, спасу нет. Я помню, вот как вчера было: чуть выше рынка в колыванском порту. Не вижу теперь причин за сердце хвататься. Одно бы прояснить, – посмотрел я на неё, – что это ещё за “вы” такие?
– Дворяне, конечно, – едва сдерживая смех, пояснила она. – Высокородные. Голубая кровь.
– Не наговаривай давай. Я пока почётный гражданин, да и то… лазать по говнюшникам в охоте за монстрами – это немного отстоит от описанного тобой образа.
Заржали уже вчетвером.
– Ой, да ты каждый раз грязный по самые брови приходишь, – ввернула Марина. – Хорошо, что мне до фонаря на это. Главное, чтобы силы на меня оставались, остальное поправимо.
– И не поспоришь ведь, – глянул я на Ивана. – Мать его, там пока со всеми этими гадами разберёшься, уже не до мытья. Ну ничего, сейчас деньжат подкоплю и надо домик в Петергофе прикупить. Или, если землю дадут, то под ним где-нить, – подмигнул я. – Имение поставлю. Гимназию закончу. На оклад хороший сяду. Может, в кампанию какую ещё схожу и будет потом счастье.
Иван красноречиво выдержал взгляд, мол, чеши, чеши.
– Это ты девкам будешь рассказывать, чтобы они скорее подол задирали, – выдал он. – Ну или детишкам, помельче которые.
– Взял, вот, и испоганил. Такую красоту нарисовал хоть в галерею неси, а ты? – ощерился я.
– Брат, скоро я разживусь деньгами. Если всё пойдёт хорошо, то весьма неплохими. Готов лично тебе жалование платить, чтобы сидел в этом своём имении и годы считал, но вот бьюсь об заклад… *мат*! хоть на что спорим – ввяжешься в какую-нибудь авантюру. Да и…
Иван помрачнел, а я без труда понял о чём тот вспомнил. Всё это, понятное дело, только трёп. Никуда я от леденящей ненависти, что охватывает душу, не денусь. Злой рок умостил камнем, хорошо освятил и щедро полил кровью мой путь. Так и буду идти с её хлюпанье под ногами. Не скользя, словно заговорённый. Хотя скорее уж проклятый.
Повисшее молчание оборвала Марина – громко чихнула и, к общему хохоту, рассыпала огненные искры вокруг головы. Словно шутиха какая-то.
– Хочешь спалить новый экипаж?
– Я не специа-а-ально! Это ещё не самое страшное, как бывает. Вот разок меня отец так отлупил, что едва не померла, а всего-то стог сена спалила. Тоже чихнула, из-за поганой мошки.
– Достался же тебе батя, – повёл Иван головой.
– Пхах! Так я его потом прибила нахер, – расхохоталась она. – Только не говорите никому.
Молчаливое удивление брата и Кати прервал смех, да я и сам вздрагиваю от его приступов.
Ближе к городу одолели вопросы. Что ещё за вызов в гимназию? Зачем я, практически рядовой боец, вдруг понадобился Его превосходительству генерал-майору? И как он вообще узнал, где меня искать? Что за срочность такая?