Хорошо, что окон жилых домов в переулок не выходит, либо же они крепко закрыты ставнями. Свет от часов мощно ударил по тьме узкой улочки и всю изгнал. Стало хорошо видна морось и дымные всполохи над крышами. Тамара быстро прибежала к псу и ещё быстрей помчалась обратно. Благо додумалась переодеть лапти, а то бы точно грохнулась в грязь.
Поручив девчонке принести лёгкий ужин, я поднялся к себе. Марина уже спала, но тут же проснулась и засыпала вопросами. Скрывать особо нечего, в общих выражениях я пересказал беседу.
– А может не стоило отказываться от почестей? – в итоге спросила Марина и встала открыть на робкий стук. Спустя минуту на столе оказалась мясная нарезка трёх видов, масло, сметана и хлеб. Особенно греет душу большая парящая кружка с кофе.
– Да вроде и денег хватает, и с уважением всё в порядке.
– Чего ты сразу? – с обидой отозвалась Марина, смело отхлебнув из кружки. – Я о том беспокоюсь, как бы твои геройства не канули в туне. Спасаешь их жопы, жил не жалеешь, а время пройдёт, память о том притопчется и вроде и нет ничего.
– Император будет знать кто убил химеру, – пожал я плечами.
– А ежели ему подумается, что и хорошо? Мол, стеречь покой и здоровье людей – это есть твоя служба. К чему награждать за и так оплачиваемое.
Я взял Марину за руку и благодарно сжал.
– По словам Ортеговича, Император человек сугубо военный. Светской заразе пока не поддался. А если так, то без почёта не оставит. Меня же это полностью устроит. Просто пойми, – проникновенно глянул я на неё, – нафига мне эти пляски с родами? Им же всем станет интересно, как обычный поручик, пусть и уровня Гридя, смог одолеть могучую тварь? Учёные из академии мне знатную подлянку подкинули своими сомнениями. Поди и этим станет интересно, как же так?..
– А ты типа их послать не можешь? – искренне удивилась Марина.
Наконец собрав бутерброд, я сделал два мощных укуса, затем тщательно прожевал, наслаждаясь вкусом и уже потом отвечаю:
– Представь, если Его императорское величество посчитает этот вопрос важным для обороны государства? Мол, если знаешь, как химер побивать – выкладывай. Как мне тогда быть?
– Нашёл от чего переживать, – фыркнула Марина. – Скажешь, что это особые, родовые умения и всё. У этих-то всех тоже есть, кто в совет Шести входит.
– Да? – удивился я, не донеся до рта кружку.
– Ты с дуба упал что ли? – рассмеялась девушка. – Конечно есть. Не только же у вас там на Севере так.
– Но ведь Громовская школа…
– Игорь, ты не путай общий бой с местным.
– Не-не, стой Морена. Какие ещё особые школы у русских магов? Вы… э-э, то есть мы, берём силой, нахрапом, простотой и быстротой магических формул. Бух, и нет врага!
Она хохотнула.
– Бах! И только обгорелая жопа осталась!
Посмеялись.
– Но если серьёзно, то секретные школы есть, котик, – заглянула она в глаза. – Будь осторожен с ними. И кулаками махать умеют. В пылу боя да, ты прав, – чем быстрее магичишь, тем лучше, а если ещё и дури хватает, так вообще красота. Но вспомни того же Нестора, – этим его огненным дождём можно город в прах обратить. И я зуб даю, что никто из огневиков повторить не сможет. Чем не родовая школа?
Я озадаченно посмотрел на девушку. Потом развёл руками, мол, чего теперь поделаешь.
– Лишнее внимание, мне, конечно не нужно, но если насядут – пожалеют. И никакие родовые умения не помогут.
– Ну я же переживаю, – осуждающе глянула она. – Да и Сигрюнн ты обещал себя беречь.
– Ты-то откуда знаешь? – приподнял я бровь.
– Оттуда, – показала она язык.
– Женщины…– покачал я головой.
Марина торжествующе сверкнула глазами.
Повествую дальше:
– Ладно, это дело десятое. Тут и без других одарённых хватает забот, – проворчал я, поминая призрака.
– Сильно устал?
– Смотря для чего…
– Знаешь, – картинно посмотрела Марина по сторонам, – учитывая, какой ты непоседливый, хочу сегодня любви.
– И как это связано? – рассмеялся я.
– Вдруг завтра помрёшь, а я потом жалеть буду, что мы не покувыркались перед этим.
Мне осталось только вновь рассмеяться. А потом было хорошо.
День не задался с самого утра. Трубку и кисет я потерял, и если со второй частью всё не так плохо – есть запас в гостинице, то с первой, как раз иначе. В гимназию шёл объятый намерением на большой перемене сбегать в табачную, но стоило взобраться на массивную лестницу парадного входа, как со стороны колонн кто-то окликнул. Вытянув голову я разглядел среди входящих знакомое лицо.