На занятия я опоздал. Наконец появилось солнышко и на обратном пути совершенно не хотелось торопиться, да и зачем? Теорию и так смогу подтянуть на досуге. Ибо хочется. А вот с практикой первокурсники всё равно со мной не сравнятся. Ну, как минимум большинство.
Стоило пройти парадный вход, как тут же поймал на себе взгляд замглавы. Вениамин Игоревич словно поджидал и тут же набросился, прессуя ещё и магически. Благо хватило сил устоять под примитивным потоком эфира. Стоило магу прекратить, как спрессованный воздух издал громкий хлопок, а вокруг меня остался вымороженный участок – побочное стихийное проявление при грубом использовании одарённости.
– Ты как смеешь опять опаздывать, Колыванский?! По-твоему, Его императорское величество оплачивает обучение просто так?! – начал он и в той же канве продолжает, привлекая внимание пусть редких в учебное время, но учеников. “Какого хрена?!” – захотелось возопить, почему их не было в прошлый раз, а теперь, когда придурку замглаве приспичило поиграть на публику, эти заблудшие овцы здесь?
Разнос продолжается, а я терплю. В принципе, это даже нечто новое в жизни – сносить издевательства. Такого нет в среде сильнейших родов, на любую подобную выходку должно отвечать. Если силы разительно отличаются, как если бы взрослый опытный маг прилюдно оскорбил юношу, то за оскорблённого заступаются старшие. Дуэль неминуема. Или даже война родов.
Но я терплю. Потому что последний в роду. Потому что большая цель оправдывает жертвы. Пусть отведёт душу, не так уж это и сложно, если не сосредотачиваться на словах. Но вернётся Ортегович и я вызову мерзавца на дуэль, а если вдруг откажется, то…
– Можно ли прекратить этот балаган? – вдруг раздался голос сзади, и я не поверил ушам – обернулся. Граф Александров собственной персоной. А с ним прекрасная Снежана и какие-то ребята.
– Что это ещё за…– было завозмущался Вениамин Игоревич, но тут же смекнул, что маг в могуществе Боярина не может быть кем-то с улицы. Причём, как помню, Александров умеет ещё и скрывать часть возможностей – не зря же вхож в Шестёрку.
– Нам нужно поговорить с Игорем, – спокойно произнёс Александров, но каждый из оказавшихся в огромном холле расслышал в голосе рёв ураганов.
– Я… я не против. Колыванский, ты свободен на всё время, сколько понадобится сим достойнейшим господам.
Захотелось плюнуть ему в морду. Не удостаивая ответом, я уже окончательно развернулся к пришедшим магам и нашёл взглядом девушку, кажется она рада, но вид имеет привычно надменный. Красотка моя!
– Очень неожиданная встреча, Ваше сиятельство.
– Пошли найдём другое место для разговоров, – хмуро отозвался глава семейства и я вдруг отчётливо понял, что тот в гневе. И сразу же обратил внимание на трёх парней рядом. Похожи на графа, разного возраста, точно сыновья. А когда все развернулись и пошли на улицу, я с изумлением отметил, как они двигаются – такое вырабатывается только от занятий пластунским боем. Зачем Геннадию Андреевичу этот боевой отряд?
– Там есть тихое место, – с лестницы показал я в сторону сергиевской школы.
В молчании прошло несколько минут. Я поймал пару быстрых взглядов от Снежаны. Девушка взволнована и возможно, не от радости встречи. Чего же там у них приключилось?
Немного не доходя ветхого здания, мы остановились. Граф тут же заговорил:
– Скажи ему, – дернув головой, он обратился к дочери.
– Пап, ты только не зли…
– Я хочу, – уже не скрывая гнева, буквально проревел граф, – чтобы об этом сказала ты!
Снежана побелела, враз став олицетворением имени. Я же ощутил, как в вены потекли струйки ярости. Пусть с нашей первой встречи прошло не так много времени, но я уже не беззащитный Новик. Пришла чёткая уверенность, что остановка времени мне поддастся, а ладонью я скользнул под рубашку и нащупал ладанку. Без труда, словно долго учился, смог прорвать пальцем нити и окунул кончик внутрь. Крепко сжав кожаные края, вернул руку на место. Теперь мне хватит долей секунды, чтобы облизнуть порошок и превратиться в берсеркера.
– И-и-игорь…– дрожащим голосом проговорила девушка, со страхом заглянув мне в лицо. – Т-так получилось, что я беременна… э-э… от тебя.
Я несколько растерял готовность к бою от неожиданности. Брови невольно взлетели на лоб.
– Это невозможно.
Граф прошипел ругательства, а сыновья поддержали. Я ощутил, как эфир начал характерно звенеть.
– Понимаешь, – отвела она взгляд, – когда мы были вместе, мне пришлось… вернее, я захотела помешать тебе умертвить семя. Ну, может быть зря, – приняла она виноватый вид, – но это получилось. Можешь сам посмотреть.