Собирались позавтракать вместе, но Ивану надо было срочно отбыть для решения какого-то спора. От помощи отказался, так что, в итоге, мы с Мариной сели за стол в своём номере. Катерина не шибко любит общение, поэтому осталась у себя.
– Давай в Санкт-Питербург съездим? – предложил я.
Марина сидит в нижнем белье и даже форточку приоткрыла – так жарко. Отбросив увлажнившуюся прядку со лба, отвечает:
– Можно. А что там?
– Хочу навестить Снежану, пока нет её родни.
– О-о! – хитро глянула она. – Проведать или отведать?
– Всё вместе, – рассмеялся я.
– Езжай один, Котик. Снежана мне понравилась, тем более – о Боги! дочь самого Александрова, но вам лучше наедине время провести.
– Почему это? – удивился я.
– Поверь моему чутью. Я знаю.
– Ладно. Тогда, может…– потянулся я к поясу. Выудил несколько серебряных и одну золотую монету. – Возьми, чтобы не скучно было.
– А вот это ты правильно, – загорелись её глаза. – Можно потратить?
– До последнего медяка.
– За безумства и кутёж! – подхватила она кружку с мёдом.
– За них, родимых!
Домчали быстро. Половину пути я провёл в экипаже, а оставшуюся проболтал с Иннокентием. Он дивится, мол, чего это белая кость не чурается чёрной, но я только рукой махнул. Не забыл и про обещание угостить табаком. Он остановил коней, попросил привстать и выудил из сундука под сидением увесистый мешок махорки. Остаток пути я смолил её и едва не давился – такая оказалась крепкая.
Санкт-Питербург ещё более грандиозный, чем даже Петергоф. И уж точно выше Колывани. Камень здесь – основной строительный материал. Строгость геометрии во всём, а архитектурные изыски, словно капли снисходительности со стороны Императора. Пока ехали, Иннокентий поведал о трудностях строительства. Небольшие крепости в дельте Нивы существовали давно. Не раз они переходили из рук в руки, даже не свеев с русскими, сколько племенных образований. Но вот, в последней войне, Российской Империи удалось отвоевать оба берега и залив. Дабы уже основательно закрепиться, Император велел строить большой город. С портом и мастерскими, театрами и соборами, будет возведена ещё одна гимназия. Уже высится множество домов, как под жильё, так и для служебных дел.
И всё на почве, что отказывалась держать даже ступню – кругом вода. По приказу были стянуты сотни магов и прежде чем упала первая капля пота строителя, здесь всё было выжжено, подчинено воле и направлено строго по отведённым каналам.
Толком не населённый, Санкт-Питербург походит на овеянный веками храм. Безлюдный, но пронизанный святостью. Не просто так носящий приставку “санкт”.
Несколько раз мы спросили совета, куда ехать. И вот оказались перед настоящим домом-красавцем – невообразимо огромным, с двумя крыльями и высоченной парадной частью. Это истинная резиденция рода Александровых. Неужели на всё это здание одна Снежана?
Довольно скоро я получил ответ. В дверях показалась фигура девушки, затем, выбрав правое крыло двойной лестницы, она заспешила навстречу, оттуда прикрикнув на стражника, что нас задержал. Двора и сада нет, есть прямоугольная площадка, зажатая между вынесенными частями дома.
Цок-цок-цок! Звонче конского застучали её каблучки. Я спрыгнул с облучка и встретил на середине, возле огромной статуи женщины из розового мрамора.
– Как неожиданно, Игорь! – пышно дыша, выдохнула она. Я залюбовался на трепет ресниц и ход прекрасной груди.
– Говорил же, что соскучился.
Я поцеловал руку и мы пошли в дом, Снежана не выдержала и прижалась боком, а я ответил, обхватив за талию, поверх голубого платья.
– Я поражён вашей резиденцией.
– Ненавижу её, – в сердцах бросила она. – Я как принцесса в заточении. Никого, кроме прислуги. Вчера одну отлупила уже.
– О, ты и так можешь? – сыграл я бровью и заглянул в янтарные глаза.
– Ну-у, просто мне было скучно, а она такая настырная. Госпожа то, госпожа это…– передразнила Снежана. – Я как схватила за волосы, как задрала подол и ремешком отстегала. Крику было…
– Я удивлён.
Она поймала мой косой взгляд и говорит:
– Да уже всё, я загладила вину. Подарила ей брошь и кольцо.
– А она?
– Сначала с горя рыдала, а потом от счастья.
Мы рассмеялись. С высоты величественного крыльца я оглядел мощёную площадку, крылья дома и всю архитектурную красоту, с душой вложенную строителями.
– Глазам не верю…