Ведьма показала на часы. Задумчиво и по-новому взглянул на драгоценность. Всё-таки не зря отдал баснословные деньги за неё.
– Кажется, я понял.
– Когда научишься, то это не будет составлять особого труда, – объяснила Герда. Из узкого окошка на меня упали лучи закатного солнца. Уже мягкого, можно не щуриться. – Сложность тут в другом – люди, как существа, не способны мыслить, действовать и в целом проявлять себя, как божественные. Поэтому тебе будет трудно подчинить себе ткань мира. Но тут уже всё от тебя зависит. Я помогать не буду.
– Понимаю, – смиренно склонил я голову. – Но и выхода у меня особо нет. Возвращаться к полноценной жизни с новыми силами – это значит добровольно предать себя смерти. Учёные из Академии уже точно захотят меня на разделку.
– Ты в целом постоянно рискуешь, – с ноткой осуждения, произнесла Герда.
– Ваша правда, Хозяйка.
– Негодник, – рассмеялась она.
Солнце успело спрятаться за горизонтом, когда я вышел из дома-древа. Сейчас надо несколько вёрст идти к роще Хранителей, где буду себя пытать. Нет других исходов, кроме овладения умением изменять ткань мироздания. Я обязан этому научиться.
Лесной аромат необычайно сух. За последние дни солнце успело подсушить следы недавнего шторма, теперь можно с удовольствием вдыхать новые оттенки знакомого букета. Шум листвы и ручьёв ласкает уши, разбавляют его крики зверей, а руки то и дело скользят по стебелькам и веткам.
Роща осталась неизменной. Всё так же полна лучистой силы, удивительно ровным ковром растёт трава, а в сердце скрыта лужайка с чистейшим родником. Я тут же напился и едва не застонал от удовольствия и ломоты в зубах.
Медитативный сон быстро овладел мной. Я стал искать нужный ракурс и довольно быстро узрел на тёмно-синем фоне нечто напоминающее шар с кровотоками внутри, только вместо живородящей жидкости – испускающий свет нектар. Бледно жёлтого цвета, он обильно полнит все толстые и малые жилы, мерно пульсирует и даже истекает мерцающим туманом. Как сделать в этом чудном образовании карман я не представляю.
Попробовал протянуть нечто, что можно назвать руками, хотя ни плоти, ни формы они не имеют. Просто я знаю, что инструменты для взаимодействия есть.
Сначала возникло чёткое сопротивление. Как если бы ты неподвижно лежал под прессом земли, но не замечал этого, а стоило пошевелиться, как тело сковало и начало сжимать со всех сторон.
Издалека доносится многоголосое пение. Всё усиливающийся хор, тянет букву “А” и душу взял страх, ибо это напоминает невозможно огромную волну, что падает на тебя с этим криком.
Вдруг настала тишина и всякие прочие чувства пропали. Я ощутил лёгкость. Шар маны всё также мерцает передо мной. И теперь я могу коснуться его.
Пробрала особая дрожь. Такое бывает в минуты душевной истомы, когда само естество содрогается от чувств. Но что же сейчас делать с этим?
Время в тонком мире движется иначе, поэтому нельзя точно сказать, сколько я провёл в попытке свершить задуманное. Каждый раз я тратил некоторое количество маны, учитывая в каком месте и как я сейчас лежу, эфир быстро пополнялся, но я наседал, испытывал те или иные догадки и, в итоге, понял важное – какие либо изменения с шаром маны можно провести, только когда он обезвожен. Уже потом, когда стало получатся, я сначала ждал необходимого для воздействия объёма, весь его забирал и на пустое вместилище оказывал влияние.
Выглядело так: шар уменьшился и вытянулся, напоминая скруглённое по краям полено. Затем я сложил среднюю часть, как тряпицу и снова получился шар, словно бы разрезанный. Чёрную внутреннюю плоскость нарушает только яркий светящийся узел в самой середине, связывающий обе половины.
Сознание от долгих усилий плывёт. Накатила небывалая усталость. Понимая, что на сегодня всё, я пошёл обратно в явный мир.
В глаза стрельнул солнечный свет. Лучезарный диск почти в зените, стоит птичий гомон и гул насекомых. Я легко встал с мягкой травы и прислушался к себе. Вышло сбить фон до чина сильного Гридя. Этого мало, ведь я вообще задумал снизить до Воя, пусть заблуждаются насчет меня. Удивить противника – залог победы. А будет нужно, так верну шар маны в прежнее состояние.
Насладившись вкусом и великолепием воды из ключа, двинулся по душистой роще обратно. Спеет нежная малина, снизу ей вторят бусинки земляники и черники. Собрав по горсточке, я с наслаждением разжевал ягоду и проглотил. Безумно душистые и вкусные плоды.