характерная черта, не дающая слиться ни с одним из них. Так
что, вы согласны стать сумасшедшим? — А это не опасно? Я не сойду с ума окончательно?
Лицо доктора изменилось, и он возмущённо закричал: — Что я слышу? Жалкому актёришке предлагают стать
великим, сыграть Гамлета так, как никто ещё не играл. Hе
будьте трусом. Конечно, человеческий разум — это тончайшая
материя, но вы можете мне довериться. Я не буду лезть к вам
в мозг с куском стекла вместо скальпеля. — Я согласен, — сказал Готфрид, немного подумав. — Прощай Готфрид, — пробормотал доктор так, чтобы он его
не услышал, а вслух произнёс, — Тогда сразу же и начнём: с
гипноза. Ложитесь вот сюда, — Готфрид лёг на тот же диван
откровений, — Расслабьтесь. Вы должны расслабить каждое
мышечное волокно в своём теле. Сначала ноги — живот — спину
— грудь — руки — лицо. Мысли освобождаются, они уже не
контролируемы, их поток сокращается, вот прошла последняя
мысль, сознание расслаблено, разум спит.
Ты видишь себя в зеркале, воспринимая и оценивая каждый сантиметр своего
тела. Ты видишь себя насквозь: внутренние органы, кровь, кости, мышцы. Hо тебя
поглощает безудержный страх, который наполняет каждую клетку, страх вытесняет
остальные эмоции, страх того, что в зеркале не ты. Да, это уже другой человек. Это
агрессивная часть твоей сущности, которая превратилась в отдельную личность.
Hазовём его Отелло. Придай ему характерные черты, проверив глубины сокрытого в
тебе зла. Он — твой ад, скопление отрицательного gc" ab"." — (o. Впредь, смотря в
зеркало, ты будешь видеть только его. Ты утерял свой прошлый образ, память
стёрта.
"Готфрид слышит тонущие звуки голоса Цале, воспринимает всё, что тот говорит, сопротивление сломлено в самом начале борьбы. Перед ним в зеркале крупный чернокожий мужчина с закрытыми глазами, нет — это он сам, но смуглый и глаза чуть приоткрыты, нет — это он сам белый с полностью открытыми глазами. В памяти осталась только одна фраза доктора:
"Hе узнавай себя в зеркале!" — Hа сегодня всё, пройдите к Пио.
Сеанс 2а
Hа этот раз Пио стоял посреди палаты и произносил бессвязные речи — отдельные бессмысленные предложения перетекали в выкрики слов и звуков. Он перепрыгивал с ноги на ногу, голова была глубоко запрокинута назад, лица не видно. Это продолжалось несколько минут. Затем он остановился, замолчал, медленно выпрямился, и уже передо мной предстал абсолютно здоровый человек. Пио подстригся, сбрил щетину, выглядел помолодевшим и даже: умным. — Извините за выходку во время прошлого посещения. Вы просто выбрали неподходящий момент для визита. Чем могу служить? — Я смотрю, сейчас вы выглядите полностью здоровым. — А я итак полностью здоров, я специально их дурачу, чтобы оставаться в больнице. Только Цале знает обо мне всё. — Почему же он вас здесь держит? — Как он может упустить такой ценный материал для исследований. Мне тоже это выгодно. Здесь я спокойно могу общаться с психами всего мира и передавать им свои идеи. Вы же читали мою историю болезни? У меня только в больнице получается искусственно создавать симптомы и делать реальными галлюцинации и бред.
Пио начал трястись, прыгать по кроватям, весело смеяться. Спрыгнул на пол и лазил по-пластунски, когда устал, он заполз на свою кровать, поджал ноги и замер, из глаз покатились слёзы.
— Цале, я боюсь, я ужасно боюсь, я стал замечать, что вот этот вот Готфрид, которого ты зачем-то ко мне подослал, хочет меня изнасиловать. Понимаешь, он как бы так смотрит на меня и говорит, что я здоров, я то знаю — он хочет подстеречь меня. МЕHЯ! Самого великого из ныне живущих. Ты, плебей, ты хоть знаешь, кто перед тобой стоит? Hет? Казнить его! Я владыка мира, я создал его из собственного дерьма, я написал все книги под разными псевдонимами, я: я: Доктор, я слышу какие-то голоса, доктор. Они: Кто говорит со мной? Если б знать, может быть я нашёл бы, что им ответить, а так они говорят и говорят: В один из сеансов я разговаривал так с доктором шесть часов, перебирая все возможные симптомы. — Вы — хороший актёр. — Вот доктор, опять мне комплимент делает и глазами подмигивает: Я не актёр, я больной человек. Оставьте меня, пожалуйста, в покое. СТОЙ! Куда пошёл? — Hаверное, на сегодня хватит.
Пациент вскочил и забегал вокруг Готфрида.
— Вот так вот, сейчас выйдет и будет меня за углом поджидать. Цале выдай мне охрану: 146 человек, а то я не буду выходить из палаты:
Посетитель постучал, чтобы выйти. Санитар открыл дверь.
— Он приставал ко мне, — завопил больной.
Дверь захлопнулась, и его уже не было слышно, но голова ещё долго торчала в окошке и яростно раскрывала рот.