- Доченька, милая, что с тобой, на тебе лица нет, - запричитала Юля.
- Все хорошо, мама, все хорошо, а сейчас спать, сильно хочу спать.
Юля довела Арину до кровати и уложила спать. Посидев рядом и убедившись что Арина крепко спит, Юля достала сигарету и прошла на кухню. Закурив она разрыдалась. Чего больше было в ее слезах, радости от того, что дочь, вот она, тут, в своей комнате, спит, или от предательства того, кого она полюбила, она и сама не смогла бы ответить.
"Как он мог так со мной поступить?", - в сотый раз спрашивала она себя и не находила ответа.
Выкурив еще одну сигарету, Юля заглянула в комнату к Арине. Арина крепко спала. Юля прилегла радом и незаметно для себя тоже уснула. Уж очень напряженными выдались последние дни.
Посол английского кластера под охраной отряда Инквизиции конвоировался через нейтралку к себе домой. В своей сумке он вез Ноту от Императора русских, был объявлен персоной нон-грата и только чудом ему удалось избежать расправы прямо там, во дворце, когда ему зачитали приведя убойные доказательства его деятельности, несовместимой с деятельностью Посла. Что ждало его дома, за подобный провал он старался не думать.
Начинающие торговцы "живым товаром", в лице *****, *****, *****, ***** и *****, а так же наиболее деятельные из их окружения в этот же день были приговорены к лишению всего движимого и недвижимого имущества, получили к нику решетку, череп и приговор в десять тысяч шагов мастерства. Их отпустили в тот же день, в ту же локацию, в которой, по иронии судьбы делал первые шаги в Игре Канд.
Какой-то придурошный адвокат, так и не понявший, что же на самом деле произошло из новоявленной гильдии адвокатов, выступал в качестве обвинителя Канда на закрытом слушании. Отменить процесс было нельзя, поскольку Канд нарушил закон о неприкосновенности Посла. Однако шум, который был поднят в прессе кластера, да и в мировых новостях, крайне затруднял как сам процесс, так и позицию обвинителя.
А мировая пресса гудела. Во первых, все призывали все небесные кары на голову Роберта, и в тоже время, считали, что устраивать самосуд, который предпринял Канд недопустимо. Выдавать Канда на какое-либо международное разбирательство никто не собирался, да и не поняли, если честно в таком случае позицию Империи ее подданные. Поэтому процесс проходил в закрытом режиме в столице русского кластера.
Приговор Канду послужил компромиссом, между требованием международного законодательства о защите дипломатов, и героическим поступком, которым, несомненно, считало подавляющее большинство в русском кластере.
Между тем, все остальные участники кровавой резни, которую учинил Канд, отделались легким испугом. Им вернули потерянные уровни, убрали счетчик ПК, тайно наградили и вернули в Игру. Покидать столицу все, кроме четверки "Хвостов" отказались. Все ждали решения суда для Канда.
Настоящим героем сделали репортера. Теперь его репортажи шли в прайм-тайм, и он стал самой настоящей звездой тележурналистики.
После оглашения приговора Канду на закрытом судебном заседании, обвинитель в приподнятом настроении возвращался домой. Пусть он не добился осуждения по самой строгой статье, но то, что Канд будет наказан, была и его заслуга. Он уже мысленно составил отчет и подсчитывал свой гонорар, как его карета остановилась.
- В чем там дело, - спросил адвокат выглянув в окно.
Тут же на него прилетела двадцатичасовая молчанка, а следом прилетело и заклятие холода, которое сковало адвоката намертво. Затем дверцы кареты раскрылись, и неизвестные в масках вытащили его наружу.
- Так, - услышал он чей-то властны голос, - тащи этого любителя работорговли. Пусть на своей шкуре испытает, какого было тем, кого хотели отправить к наглам.
Адвокат пустил струйку, чего с ним не случалось с самого раннего детства. А поскольку он был воплощенным, то, что с ним будет в самое ближайшее время, он мог только представить.
Если бы кто-то смог узнать голос, который слышал адвокат, он несомненно, узнал бы голос Тушкана, но вокруг были только четверо хвостов, которые вместе с Кандом ворвались в поместье и были, по возможности, с ним до конца.
У них были свои понятия о правосудии, которые очень сильно отличались от общетолерантных.
Всего этого, что творилось в последние два дня в Игре, Юля не знала. Она не следила за новостями, а целые дни проводила рядом с Ариной. Арина медленно приходила в себя, что не могло радовать ее маму. К концу первого дня Арина немного поела, а сейчас, закончив завтрак, она спросила:
- Мам, а где дядя Сережа?
- Какой, - спросила Юля загружая посудомоечную машину.
- Ну как какой? Канд который.
Боль снова кольнула в области сердца раскаленной иглой предательства.
- В Игре, - сухо ответила Юля, - а почему ты спросила?
- Надо ему спасибо сказать, - сообщила Арина.
Юля вышла из кухни.
- Ему? Спасибо? А за что?
- Ну как за что? Ведь это он меня спас, а ты что? не знала?
- Погоди, Арина, погоди. Как он?
- Вот так. Когда меня похитили, я видела все, все слышала, только ни сказать, ни написать не могла. Я чувствовала, как меня везли, как меня ложили в большой ящик. Я слышала звуки боя на верху, а потом ящик открылся и я увидела его.
- Арина, ты ничего не путаешь?, - спросила Юля.
- Нет мама, ничего. С ним еще прист был, который пытался что-то нам сделать, но у него ничего не получалось, и...
Но Юля уже не слушала, она бежала к компьютеру, где можно было почитать последние новости. "А это тебе за Арию", - раздались в голове слова Канда. Юля срочно открыла новости, куда не заглядывала пару дней.
"Разоблачение банды работорговцев", "Посол английского кластера выдворен из Империи", "Самая удачная операция Ордена Инквизиции", "Неужели герой будет осужден", - вот небольшой перечень заголовков которыми пестрели новостные ленты кланов и Игры. Юля быстро читала новости, и постепенно картина произошедшего складывалась из разрозненных кусков в единое целое. Она открыла системные сообщения, которые дублировались на домашний комп.
Так, это то, что меня в игнор, это я читала, а вот они, дальше. Дарственная на дом, резкое пополнение счета. Черт, это что же он учудил то?
- Ты сидишь дома и никуда, ни в Игру, ни из дома, - крикнула она Арине открывая капсулу.
Командор сидел в своем кабинете в Резиденции Ордена. Вчера, ближе к вечеру закончился процесс, который не доставил ему никакого удовольствия. Черт побери, не будь он Инквизитором, он поступил бы точно так же, как и Канд. А теперь, ему придется отправлять на казнь, а по другому это и не назовешь, человека, которого он уважал. Он с куда бошей охотой приговорил бы этого чертова Посла. Гребанная политика!
Командор посмотрел на часы. И эти, думал он, как назло бегут все быстрее и быстрее. Половина третьего, пора собираться. Еще неизвестно, какая реакция последует на приговор, ведь Канда считают героем, человеком, который спас от рабства минимум шестьдесят человек. Буквально вчера он относил Императору письма о гильдий крафтеров с просьбой о помиловании Канда.
Умом он понимал Императора. Но сердцем, сердцем он понимал всю несправедливость того, что должно случиться сегодня утром. Три. Пора. Командор вздохнул, встал.
- Первый отряд, на выход, - скомандовал он.
Я сидел в прямом смысле этого слова в игровой тюрьме. Свет, который днем еще как-то пробивался в окошко, сменился ночной тьмой. Сегодня утром решится моя судьба. Оглашение приговора. Я мысленно вернулся на три дня назад.
Последнее комбо со словами:
- А это тебе за Арию.
Посол отправился на респаун, а я развернулся к вошедшим, уже зная, кого я увижу.
- Мразь, - процедила Живая и хлесткая пощечина обожгла мою щеку.
Живая развернулась и пошла к выходу.
- Вот ты где, - запыхавшись вбежал Командор.
- Я к дочери, - сказала Живая не оглядываясь назад. - Закончите тут без меня.