– Мужики, – прохрипел Барон.
– Слышь, заговорил! Мозги прочистились? Кстати, парень, уже пятнадцать минут осталось.
– Я вам денег дам, у меня дома много денег.
– Кто нам помешает их взять после симферопольского, – резонно заметил Коготь, – ключи-то у нас? А живешь ты, судя по всему, один. А может, с матушкой-старушкой? Так мы матушку не обидим, быстро прикончим. В ванной утопим, и вода теплой будет, не простудится.
– Один я живу! – закричал Барон.
– Кстати, пока ты размышляешь, выдавать хозяина или нет, скажи, где деньги лежат, все равно же пропадут.
– За батареей, в свертке, – соврал Барон.
– За какой батареей?
– На кухне.
– Врешь, нет у тебя на кухне денег, но нам они и неинтересны. Если скажешь, кто твой хозяин, сам денежки свои потратишь – на билеты. Долго тебе придется по России раскатывать, чтобы свои же не поймали.
– Скоро поезд, – Станчиков встал на четвереньки и припал ухом к поблескивающему в лунном свете рельсу. – Летит, гудит, далековато еще, но уже слышно, вибрация пошла. Люди в вагонах сидят, водочку попивают, пивком балуются. Весело им, бархатный сезон, в Крым едут. Машинист – человек добрый, не захочет им настроение портить, резко тормозить. Стаканы перевернутся, закуска на пол упадет, дети с полок свалятся. Отвечать ему за это придется. Он и прикинет: одного идиота пожалеть или детей покалечить? Человек он добрый, мягко притормозит, пассажиры ничего и не узнают. А тебя тянуть будет с километр, не меньше, размажет, ложкой не соскребешь. Думай быстрее, а то моему уху холодно становится от твоего дыхания.
– Я вам скажу, мужики, только отвяжите!
– Хитрый ты, однако, мы столько старались, привязывали, веревку я узлами завязал, резать ее придется. А как разрежу, поезд пройдет и ты не скажешь, что нам, еще за одним мотком в Москву возвращаться? Лучше все сразу сделаем, ты нам говоришь, кто твой хозяин, мы тебя отвязываем и даже до электрички подбросим, чтобы ты успел за деньгами в Москву смотаться. И учти, потом никаких телефонных звонков. Если предупредишь хозяина, тебя это не спасет, а мы найдем тебя где угодно.
Барон замер и почувствовал, что рельс под его затылком тихо вибрирует, как попавшая в резонанс басовая струна гитары.
– Сколько осталось?
– Пять минут. Хотя, – задумался Станчиков, – я часы давно не выставлял. Может, они спешат на пару минут. Нам с тобой это неважно, мы же не в Симферополь едем, мы только посмотрим, как поезд пронесется. И если ты, парень, умный, то смотреть будешь вместе с нами, а если нет, то провожать взглядом поезд будем мы одни, – мужчины повернулись к Барону спиной и медленно пошли, шурша щебнем, вдоль пути.
– Я все скажу! – закричал Барон.
– Нам много не надо, имя и адресок. Можно телефон, – Коготь вытащил блокнот, в котором прятал расписание, достал ручку и, присев на корточки, приготовился записывать. – На какую букву?
– "Г" – выдохнул наркоторговец.
– Вот, черт, – приговаривал Коготь, – затерся алфавит совсем, надо блокнот менять, много у меня таких, как ты. Цигель, цигель, быстро, быстро, время поджимает! На "Г", говоришь?
– Гетман Богдан Борисович.
– Где живет?
– Не знаю, но встречаемся мы с ним каждый понедельник у метро «ВДНХ». Не я один прихожу, так что ждать он будет точно.
– Народу там много, – вздохнул Коготь, поглядывая вдоль путей, не показались ли огни локомотива.
– Отвязывайте, быстрее отвязывайте!
– Куда торопишься? На поезд опоздать боишься? Телефончик дай или хотя бы опиши.
– Он в машине ждет, желтая «Нива» четырехдверная, – Барон назвал номер, – напротив цветочных рядов обычно ее ставит. Милиция его там не трогает.
Гудение приближающегося поезда нарастало, но огней еще не было видно.
– Не может быть, чтобы ты телефончика его не знал. Да и пароль должен быть.
Рельс уже грохотал под Бароном. Он выложил все, что знал, – и номер телефона, и пароль, и даже описал Гетмана.
– Это хорошо, молодец, – Коготь потрепал наркоторговца по плечу, вытащил из кармана нож, выщелкнул лезвие, поднес к веревке, задумался на несколько секунд и принялся выковыривать грязь из-под ногтей кончиком лезвия.
– Отвязывайте быстрее!
– Еще один вопрос: откуда наркоту возят? Насколько мне известно, в России она появилась совсем недавно.
– Да. Второй месяц только! Дешевая, «синтетика». По-моему, ее из Польши прут, но точно не скажу. Это все у Гетмана узнаете.
– Не бойся, его тоже сюда привезем, симферопольский регулярно ходит, это мой любимый поезд. И знаешь, что интересно, место тут какое-то заколдованное: как положишь человека на рельсы, он чистую правду говорит. Уже не раз убеждался, никто не соврал. Спросишь адресок – назовет, придешь – точно, нужный человек по нему живет. Так что мы тебе верим, как своей маме.
– Отвязывайте быстрее! Режь веревку, – Барон извивался, дергался, но, естественно, рельсы были крепко прибиты к шпалам, а на шнуре при желании можно было повеситься.
– На таких шнурах можно легковые машины из грязи вытаскивать. Жаль веревку, – сказал Коготь.
– Не надо веревку жалеть, она на то и сделана, чтобы привязывать. Для Гетмана мы другую купим, – предложил сердобольный Станчик.
Из-за поворота показался свет мчащегося локомотива.
– Отвяжите! – крики и вопли наркоторговца уже сливались с грохотом поезда.
– Извини, опоздали, – прошептал на ухо наркоторговцу Коготь и отступил в темноту.
Барон уже не слышал собственного визга. Он исхитрился повернуть голову и посмотрел на бешено сияющие огни локомотива.
Помощник машиниста в это время подносил к сигарете своего шефа толстую рыбацкую спичку. На пути они не смотрели.