Как я живу? У меня ком в горле застрял. Интересно, он увидел, что хотел? Впечатлился разницей между нами?
Он же у нас такой шикарный, богатый, успешный, красивый. Сам себя сделал, основал свою компанию, всего добился в этой жизни, и я — живущая в крошечной квартирке, без нормальной работы, без накоплений, без семьи, без детей, в разводе.
На его фоне я просто нереальная неудачница. Теперь начальник в этом окончательно убедился. Он ведь именно для этого напросился? Легче ему стало? Потешил своё самолюбие?
Мне вдруг стало очень грустно. Мы так любили друг друга, а теперь настолько друг друга ненавидим?
Впрочем, чувство, которое я испытывала к нему, не было ненавистью.
Скорее какая-то тоска.
По прошлому, по упущенному счастью, по тем ярким и сильным чувствам.
По нему.
По моему Дане, которого уже нет.
— Вы удовлетворили своё любопытство? — сухо спросила я.
— Чёрт побери, Соня! — взорвался он вдруг, а на щеках проступили красные пятна. Босс выглядел так, словно я плюнула ему в душу. — Какая же ты невыносимо холодная!
Он вскочил и вышел из моей квартиры, захлопнув за собой дверь.
Я вздрогнула и зажмурилась от этого хлопка, который жгучей болью отозвался в сердце. Невыносимая горечь разлилась в груди, сжимая всё в тугой узел. Данечка…
Глава 7
Даниил.
Это было просто невозможно терпеть! Я не мог. У меня, на хрен, сердце из груди рвалось от её бесстрастно-сухого тона! Как можно быть настолько равнодушной? От злости я шарахнул дверью её парадной.
Я, конечно, попал впросак со своим вопросом. Виноват, сам дурак! Нужно было всё разузнать сначала, а я не стал глубоко копать, вот и выдал свой идиотский вопрос.
Для неё, должно быть, было безумно тяжело потерять обоих родителей, она ведь так их любила. Ох… Это было чертовски грустно. У Сони были потрясающие старики, я всегда мечтал о такой семье, как у неё.
Брат — балбес, конечно. Но родители были просто удивительно добрые и чуткие люди. Мне было очень жаль их. И её.
Было видно, что ей всё ещё больно говорить об этом. У меня сердце сжалось. Но тут она решила вернуть мне вопрос.
— А Ваши родители?
«Ваши» твою ж налево! Она всеми возможными способами подчёркивала эту дистанцию между нами. Давала понять, что я для неё никто, посторонний. Всего лишь начальник. Но чёрт, как же это больно!
Разумеется, я сам виноват. Осадил её, когда она в свой первый рабочий день назвала меня Даней. Именно я установил эту дистанцию. Идиот, о чём только думал?
Но, ёшкин кот! Сейчас, когда мы сидели у неё на кухне и разговаривали на такую личную тему, слышать это «выканье» было просто невыносимо.
Но тогда почему она сказала мне «ты», когда увидела машину? Забылась, что ли?
А я так обрадовался этому «ты». Дурак. Соня тут же восстановила дистанцию и снова начала называть меня на «Вы» и «Даниил Львович». Как же хотелось вновь услышать из её уст нежное «Даня»!
Тяжело вздохнув, провёл ладонями по лицу. Бог ты мой, у меня определённо едет крыша.
Я признался, что хотел узнать, как она живёт. Это же практически тоже самое, что признаться в том, что я интересуюсь ею.
Мне хотелось знать о ней всё. Мною овладело какое-то нездоровое любопытство. Мне были интересны даже самые мелкие детали её жизни. Она была словно какой-то ребус, который мне нужно разгадать. Задача, которую необходимо решить.
Я пытался понять, как она живёт, в каких условиях находится. Её обувь и сумка были не новыми, но вполне приличными. Нет, далеко не люксовая марка, но и не ширпотреб. Средняя стоимость и неплохое качество. Уж в чём, а в этом я разбирался.
Однако она пришла работать на склад. Ну, я понимал, что это лишь временно, но всё равно. Зачем ей понадобилось туда идти? Могла бы найти себе сразу нормальную работу. На ум приходил лишь один вариант — у неё нет денег.
Но как так могло получиться? Она работала, а значит, у неё должны были быть какие-то накопления. Да и неужели после развода муж ей ничего не оставил? А жили они не совсем уж бедно, опять же, судя по обуви и сумке. Не на последние же она их купила. Так что, картинка не складывалась.