Подойдя к нему, я заметил, что уголок рисунка отогнут. Отогнув его еще больше, я увидел маленький золотой ключик, лежащий в своеобразном кармане.
- Нашел.
Серана повернулась и уставилась на ключ.
- А я нашла шкатулку. Под кроватью. Достань пожалуйста.
Мы склонились над деревянной шкатулкой с выгравированной и позолоченной надписью “Семья”. Я вставил ключик и провернул его в скважине.
Внутри были фотографии. Много фотографий.
Первым делом я увидел себя и Серану. Два влюбленных подростка, что сидели на лавочке у подъезда. Нас фотографировал Макс, мой друг с техникума. Он жил в соседней квартире. Мы были неразлей вода с раннего детства.
Затем фотографии с учебы, пара фотографий с какого-то отдыха с родителями. Туда мы ездили уже с Сераной. Родителям она очень нравилась.
- Смотри, - сказала она, повернув карточку фотографии, - Написано: “Миша и Маришка на Черном море. 2014 год”.
- Через два года отцу поставили диагноз, - пробормотал я, - Рак поджелудочной железы. Он сгорел очень быстро. Мама ушла следом за ним, не прожив и года. Они очень любили друг друга. После них мне осталась эта квартира.
- Вот еще, - сказала Серана, внимательно оглядывая фотографии, - Это же… Это мои родители. Папа… И… И мама…
Она всхлипнула, прижав фотографию к сердцу и вытирая слезы. Я с удивлением понял, что фотографии она могла держать. Наверное… Наверное потому, что это не вполне фотографии. Это воспоминания.
На фото была полноватая русоволосая женщина и темноволосый мужчина с усами. Мужчина держал на руках очаровательную девочку с очень яркими синими глазами и темными хвостиками.
- Хорошо. А то я уже начал думать, что мы брат с сестрой. Масть у нас слишком похожая, - пошутил я неловко. Серана попыталась стукнуть меня ладошкой, но её рука прошла сквозь. Она досадливо цыкнула и взглядом показала мне на шкатулку.
Следом я достал фотографии с нашей свадьбы. Счастливая Се… Марина в пышном белом платье, счастливый я в старом отцовском костюме. Свадьба была скромная и исчерпывалась небольшой фотосессией на новенький фотик, который подарили нам родители Марины и домашним застольем. На нем были все мои друзья: Макс, Вася и Гриша. Три раздолбая…
Живой и веселый Максим открывал шампанское зубами, из-за чего на следующем фото был облит им с ног до головы. Вася ему подзуживал, хитро блестя глазами. Григорий же смотрел на этот детский сад печальным взглядом, спрятанным за очками. Весело тогда было, да…
Мы достали другие фотографии. На них Марина была без меня, но с ребенком на руках. Ребенок выглядел здоровым и пухлым, счастливым младенцем. Марина же была менее счастлива.
- Ты ушел на войну, - сказала она, гладя лицо ребенка на фотографии, - И воевал почти четыре года, заключив контракт. Я боялась и молилась все эти годы. Мне было так страшно и тяжело одной… Тем более что мои родители… Тоже погибли. Взрыв газа в соседней квартире. Там весь дом обрушился. Много людей погибло… Я была раздавлена горем. Хорошо хоть бабушка мне немного помогала. И ты мне присылал достаточно денег. Я справилась и дождалась тебя.
Она горько замолчала, уставившись в никуда.
- Потом все было неплохо, несмотря на твои приступы паранойи и посттравматического стрессового расстройства, которое ты получил на войне. Мы и с этим справились.
- Макс погиб у меня на глазах, - мрачно сказал я, разглядывая фотографии, - Подорвался на мине. Я… Был весь в его крови и бог знает чем ещё. Я никак не отреагировал на его смерть, за что получил кличку “Отморозок”. Но на самом деле я просто застыл. От страха и боли. Чего мне и тебе стоило распутать этот клубок - даже вспоминать не хочу. Меня вытащили и Гриша с Васей. Только они тоже долго не прожили...
Мы замолчали на добрых пять минут, предаваясь печальным воспоминаниям.
- Но потом... Ты даже начал хорошо зарабатывать, а я, наконец, смогла устроиться на хорошую работу, - вздохнула Серана, - Все налаживалось… Несколько лет все было хорошо. Пока Андрюша не пошел в школу, - Она с грустью посмотрела на следующее фото, сделанное солнечным летним днем в парке аттракционов, - У него внезапно проявилась шизофрения.
- Я помню, - глухо сказал я, чувствуя сосущую пустоту внутри, - Это было… Сложно.